В картине смерти Ивана Березина также есть два тонких места.
Одно – это, конечно, фотография с детьми. Следствие так и не выяснило происхождение фото, личности детей на нем. И я вряд ли смогу прибавить что-то к скупым результатам экспертизы, но вопросы на обдумывание все же есть. Зачем фотографию корректировали? Что могло быть на ней такого, что дало бы нам зацепку?
Второе – поведение убийцы. В квартире Березина не найдено ни подобных по возрасту фотографий, ни негативов, ни аналогового фотоаппарата. Из чего следует, что фото с детьми жертве оставил убийца. Зачем он так рисковал, зачем давал нам в руки лишнюю улику? Если допустить, что убийца – Малахов, то он рисковал совсем уж отчаянно, появившись дома у жертвы и позволив свидетелям себя увидеть. Такое поведение убийцы выглядит довольно странно, принимая во внимание предыдущее дело.
Ведь в смерти Кати Петровской неувязок нет. Ни одной. Если отвлечься от мучительного способа смерти, все остальное сложится в ладную и логичную картину. Кто-то, знавший о Кате нечто, встретил ее в городе, подарил желтые цветы и кое-что сказал. Это вызвало активацию навязчивого комплекса вины, под влиянием которого женщина и покончила с собой спустя три дня – как раз достаточный срок для полного развития синдрома. Даритель цветов не был у нее в квартире и не оставил никаких следов, кроме звонка с одноразовой карточки.
Квартира Катерины уже продана – нашлись родственники с западной Украины (из Тернополя, если быть точным), приехали, оформили наследство, вывезли вещи… От дела Кати Петровской, как и от нее самой, не осталось уже и следа… Но тогда, при осмотре места преступления, в спальне женщины я заметил фотоальбом. Он привлек внимание – его недавно вынимали с полки, затем ставили вновь, и снова вынимали. Я не заглянул в него – старый альбом тогда казался неважным. А теперь? Где он теперь? Может быть, он и есть – единственная зацепка этого дела?
Что ж, имеется три смерти и пять зацепок. Пойдем по порядку.
Продемонстрировав охраннику пропуск, я вошел в отдел пситехэкспертизы. По пути до кабинета не встретил никого и искренне порадовался этому. Закрыл за собой дверь, включил компьютер. Уже на третий день после смерти Дима я повздорил с капитаном Сан Дмитричем, и тот заменил меня другим экспертом, однако копия личного дела Малахова осталась у меня. Я воткнул флешку в разъем, скопировал файл, открыл и пробежал его глазами. Биографию главного подозреваемого я помнил наизусть, но, все же, следовало убедиться.
Родился в Полтаве в семье слесаря, единственный ребенок. Не ходил в садик, школу окончил там же, в Полтаве. Поступил в Киевский Политех, окончил факультет машиностроения. Устроился в автосалон, где и работал вплоть до ареста. Собственно, все.