Можно – в окно. Человек оставляет контактные окна: редкие отверстия в стене, сквозь которые он впускает в свой мир нечто новое. Обычно они связаны с работой, хобби, учебой; иногда – с поиском сексуального партнера. Окна приносят развитие, но и опасность. Они открыты, сквозь них втекает воздух, дождь, жара или ночная темень… может и чужак влезть! Мир за стеною опасен – взрослый человек это знает, не зря же он стену выстроил! Потому окна часто узки, как бойницы, или занавешены шторами, закрыты ставнями. Иногда открываются: угадаешь минуту – войдешь. Но окно всегда навязывает тебе рамки, а они стесняют действия.
– Как зовут вашу чудесную собачку?
– Цесочка.
– А как зовут вас?
– Это еще зачем?..
Можно таранить стену или пройти ее насквозь. Так действует большинство пси-тэ. Выбирают кирпич из тех, что держатся слабее, и выбивают его волевым ударом. Или проникают сквозь кладку, как призрак: суггестией или манипуляцией обращаются прямо к подсознанию. Но все это требует хотя бы крохи времени и первичного доверия. Человек может сразу прервать контакт – и ты не успеешь войти в бессознательное.
Есть и еще один способ.
Никогда прежде я не видел, как работает ферзь. И сейчас, хотя следил за Мари и слушал каждое слово, все же не понимал. Она произносила лишь одну-две фразы – всякий раз другие. Без нажима, без суггестии – уж это я мог различить. Просто говорила, как обычная пешка, лишенная подготовки.
– Чудо, что я вас застала! Нам жутко нужна ваша помощь! Без вас – никак, хоть плачь!
– Мы по делу. Двадцать лет назад здесь учился мальчик, Юрий Малахов.
– Ох, я боюсь, что вы не вспомните… Это так давно было, а память – ох! Но постарайтесь, очень вас прошу!
– Простите нам дурную просьбу. Мы ищем вашего ученика…
Всегда – с новой интонацией и выражением лица. Весело. Сухо. С мольбой. Игриво.
И всякий раз она попадала в точку! Ей отвечали все, как один. Неважно, были ли заняты или обеспокоены, спешили на урок, расслаблялись в курилке, копались в стопках тетрадей и журналов, отчитывали какого-нибудь школьника. После двух фраз Мари всякий забывал о своем деле… да и вообще обо всем, кроме нас.
– Малахов? Это в какие годы учился?.. Тарасик?.. Нет, Юрочка… Смутно, смутно… Но я могу посмотреть в архиве! А вы спросите Любовь Даниловну, завуча, или Марковскую – преподает физику. Они должны помнить… Давайте я с вами пойду, помогу найти!
– Юра Малахов… Хм… Дайте-ка фото. О, был, припоминаю.
– Правда, правда. Это Юрочка Малахов, хорошо помню. Тихий мальчик, старательный.
– Тихий, да. Еще какой. Когда увидела его, сразу подумала: бедный ребенок! Его же бить будут!