Илье первому спать выпало. Растянулся под деревом, булава в правой руке, левая — под голову. Даже и не подумалось: разбойник ведь рядом, мешок с гривнами… Мало ли, что в голову придти может?.. А почему не подумалось? Потому — пока к дороге пробивались, присматривался он к парню. Работящий, понятливый, незлобивый — что ж за тропинка его к людям лихим завела? Хотел было напрямки спросить — не случилось; да и не больно-то он разговорчив оказался.
И снова: то ли сон, то ли явь. Вон он, Просо-то, у огня сидит, наклонил голову, думает о своем, иногда ветку возьмет, пошевелит. И не видит, как мимо него, прямо к Илья, девка давешняя идет. Как и прежде — улыбается, а глаза невеселые.
— Что, богатырь, — спрашивает, — помогла я тебе? Сдержала слово? Настал твой черед слово держать.
Правду сказать, об этом Илья уже как-то и подзабыл.
— Ну, чего тебе? — буркнул. — Я от своего слова не отпираюсь. Чего они там у тебя забрали? Только имей в виду, если побрякушки какие из-под заговора с кровью добывать надобно, это не по мне. Я тебе другие куплю, лучше прежних будут. Какие скажешь, такие и куплю.
— Да что ты, Илья, какие побрякушки? Не нужно мне никакого злата-серебра. Не мое это. О товарище твоем речь шла…
— О каком-таком товарище? — Илья и понял-то не сразу, а как понял, разом вскочил, ажно задохнулся. — Да ты… Да ты как… Чтобы я, живого человека…
— Говорила я тебе: свое вернуть. Али забыл?
— Какой он тебе свой? Уморить задумала? И думать забудь!..
— Слово нерушимое тобой дадено было, Илья.
— Обманом то слово выманено, нет ему силы. Прочь ступай. Еще раз повторяю: и думать забудь. Не бывать такому, чтобы человек человека… этакой-то отдал.
— Есть ли сила, нет ли, — не тебе судить. Прочь гонишь? Что ж, будь по-твоему. Только смотри, Илья, как бы обратно звать не пришлось. Не выйти тебе из леса, покуда слово свое не исполнишь.
Повернулась, и пошла себе. Только ленточка цветная в косе русой мелькнула.
А Илья проснулся. Поворочался немного, снова заснуть попытался — да какой уж тут сон! Поднялся, к костру подошел, присел с другой стороны, напротив Проса, на огонь уставился. Вот ведь незадача какая вышла. Что ж теперь, до веку по лесу этому блуждать? Сказала ведь — не выпустит. Но и отдать то, что просит — не по-людски это.
Сидит Илья, то на костер посмотрит, то, сам того не замечая, на Проса. Тот же по-своему понял.
— Что, не спится? — усмехнулся. — Да ты не бойся, я ж слово дал, пока на дорогу не выйдем, не утекну.
Что ж ты, окаянный, по-иному сказать не мог? Слово он дал. Что мне из твоего слова — щи варить?