— А что же кузнец? Сыскал?
— Сыскал… Коли хочешь, и тебя к нему провожу.
— Это еще зачем? Мне свою судьбу знать надобно.
— Ты ж вроде как в ученье ко мне набиваешься. А с таким оружием тебе не то что в ученье, ворон в огороде пугать, и то неспособно.
— Так ты что ж, вроде как согласен?
— К кузнецу съездим, там и поглядим. Поздно уже, отдохнуть надобно. Как ты, не знаю, а я еще до солнышка подымаюсь. Вон сарай с сеном, там и ночуй пока. Не взыщи, иного места не приготовили, не знали, что в гости пожалуешь. Непривычны мы к гостям-то, да и не заносит сюда никого.
Сладко спалось Илье. Крепко. Так, что и не слышал, как Святогор поднялся. Только тогда глаза и продрал, когда тот об притолоку сарайную легонько постучал.
— Не взыщи, хозяин, — чуть смущенно сказал Илья. — Больно уж у тебя сено духмяное. Захочешь не проспать, а проспишь.
— А еще в службу княжескую проситься решил! — похохатывает Святогор. — Там не в гостях, не разоспишься. А коли разоспишься, разом службу эту на боках своих почувствуешь.
— Неужто князь дружинников наказывает? — усомнился Илья.
— Мне почем знать? Я не князю — себе служу. Хочу — сплю, хочу — в дозор еду.
— А спросить дозволь: за кем же ты тут дозираешь?
— Да мало ли… Одно время змеи одолели, опять же короли всякие-разные, или степняки за добычей. Только мои это горы, я здесь хозяин. У себя там, творите что хотите, а тут как повелю, так и будет.
— Так ты что же…
— А ничего. Толкну утес какой, перегорожу путь, и вся недолга. Сметливый — тот обратно развернется…
— Ну а несметливый?..
— Таких пока не встречалось, — усмехнулся Святогор. — Собирайся. Утренничать пора, и к кузнецу.
…Кузня представляла собой высокий, большой сруб, солидный, как сами горы, с распахнутыми дверями-воротами. Расположилась она, вместе с хозяйственными и жилыми постройками, посреди леса, на ровной площадке, подалее от обрывов и круч. Мимо нее пролегала дорога — откуда и куда, неведомо.
Спешились Святогор с Ильей, вошли.
Изнутри кузня показалась еще более большой и внушительной, нежели снаружи. Дышал жаром огромный горн, сложенный из валунов; воздух в него нагнетали мехи, в человеческий рост, приводимые в движение двумя подмастерьями. Несколько огромных бочек, наполненных водой, на земляном полу. Еще несколько, поменее, свисали на цепях с потолка. Скамья. Маленькие, не по размеру кузницы, окна с околенками, затянутыми бычьим пузырем. По стенам — инструменты и готовые изделия: подковы, косы, топоры, цепи; вдоль — несколько лемехов, какие-то заготовки. Еще один подмастерье удерживал длинными щипцами на наковальне раскаленную добела заготовку; двое других били по очереди большими молотами, кузнец, с малым молотом в руке, следил за их работой, время от времени останавливая и нанося несколько коротких, выверенных ударов. Косматый, черноволосый, с бородой, растущей не в длину, а вширь, с закатанными рукавами, в кожаном фартуке, размером под стать кузнице, он видимой своей мощью ни в чем не уступал Святогору.