Ни о какой дружбе с самой первой их встречи и речи не шло, неужели ей было не понятно? Ведь еще тогда, в лифте, повисшем где-то в поднебесье, Виктор ей очень понравился. Не как друг, как мужчина. И она ему тоже понравилась, как женщина, не заметить этого Полина не могла. И заметила, конечно, заметила. Почему же тогда…
Пять. Всего только пять часов. Эта ночь никогда не кончится!
Почему же тогда она столько лет его мучила? Наверное, даже такой терпеливый человек, как Виктор, не мог временами ее не ненавидеть. Сколько раз она высказывала ему идиотскую мысль, что они стали уже почти родственниками, сколько раз называла его братом? Как, должно быть, невыносимо ему было это слышать. Нет, наверное, все-таки он не сможет ее простить.
Ну, и ладно, и пусть не прощает, с притворной обидой подумала Полина, совершенно уверенная, что это невозможно: Виктор не может ее не простить. Эта мысль ее успокоила, и, расслабленно улыбнувшись, она наконец уснула.
Проснулась Полина ровно в восемь, за несколько секунд до звонка будильника. Ударила по кнопке рукой, чтобы не трезвонил напрасно, и отправилась принимать душ. Настроение было прекрасным, ночные сомнения остались в ночи, теперь она чувствовала только радость от предстоящей встречи, до которой осталось всего ничего. А дел было много. Полина решила приготовить в честь приезда Виктора совершенно необыкновенный праздничный обед. Еще вчера вечером, как только он позвонил и сказал, что завтра вылетает, она закупила массу продуктов – в основном мясо и рыбу разных видов – и бутылку французского шардоне. Наскоро позавтракав, Полина приступила к великим приготовлениям.
Кулинарные старания заполнили почти все время, оставшееся до встречи. В половине двенадцатого Полина вдруг спохватилась, что не одета, не причесана, насквозь пропахла кухней. Бросилась в ванную, снова приняла душ. Схватила со стула приготовленное с вечера платье, которое когда-то выбрал для нее Виктор, и тут… И тут поняла, что боится и не хочет этой встречи. Кроме неловкости и обоюдных обид ничего из их новых отношений не выйдет. Не может выйти. И не должно.
Ей вспомнилась Иришка – точно так же она в самую последнюю минуту, ожидая Виктора в аэропорту, испугалась встречи. И вспомнилось, что никакой Иришки не было, она ее выдумала, и от этого стало еще неуютней. А Виктор уже едет, с каждой минутой приближается к дому, и ничего отменить нельзя…
Звонок в дверь застал Полину врасплох, хоть и ждала его, хоть и понимала, что он может раздаться в любой момент. Она вдруг обнаружила, что стоит посреди комнаты, полуголой. Судорожно стала натягивать платье, запуталась в бретельках, подол перекрутился. Ну и пусть, ну и ладно, чем хуже, тем лучше, все равно ничего уже не поправишь, через несколько минут ее жизнь разлетится вдребезги…