Фрося бросила взгляд за ее спину на тележку с горой одежды.
– Боже упаси! – вырвалось у нее.
Ввиду того, что им с мамой постоянно не хватало денег, у Фроси не развилась привычка гламурных женщин к шопингу. «Это убивает столько времени, которое человек может посвятить самосовершенствованию!» – полагала она.
– Мы берем все, – недолго думая, ответил Владислав. И, словно прочитав мысли Фроси, добавил: – Только не надо каждую вещь упаковывать в красивую коробочку и потом в пакетик. Этак мы здесь утро встретим. Просто покидайте куда-нибудь побыстрее, и мы уже поедем домой.
– Хорошо! – Продавщица упорхнула вместе с его карточкой.
Когда Ефросинья увидела пару тюков, едущих к ним на тележке, она не сдержалась и присвистнула.
– Ого!
– Очень хорошо! А теперь погрузите все в такси и отвезите по этому адресу, – Владислав дал свою визитку.
– Они выполнили месячный план. Зачем мне так много одежды? – спросила Ефросинья на выходе из торгового центра.
– Главное, чтобы она тебе подошла. А теперь – домой, домой. И отдыхать.
– Слушаюсь, мой господин! – пожала девушка плечами.
Утро Ефросинья встретила в прекрасном настроении. У нее не болела голова, не болели ушибленные части тела. Кровать оказалась очень удобной, а от чистого белья исходил нежный аромат роз. На улице ярко светило солнце и чирикали птички. Она сладко потянулась и отправилась в ванную, шлепая по паркету босыми ступнями. После теплого душа и бодрящей струи парфюмированной воды захотела разобрать тюки купленной для нее одежды, но тут случайно посмотрела на часы и присвистнула – их стрелки показывали двенадцать часов дня.
Фрося засобиралась, ей уже было не до выбора шмоток. Она успела только оценить, что все вещи из ярких, красивых тканей, этакий штучный вариант с витрины.
Облюбовав синее асимметричное платье и туфли бежевого цвета, Кактусова сама себе понравилась и вышла из комнаты. Как ни странно, но столовую она нашла быстро – по запаху. И там увидела мужчину с взлохмаченными темными волосами, бледным лицом, красными, воспаленными глазами и трясущимися руками. Тот припал к какому-то сосуду и пил из него так, как Илья Муромец живую воду старцев, которую ждал тридцать три года. Стол был заставлен разного вида йогуртами, тарелочками с нарезкой колбасы и сыра. Еще здесь стояли открытые пакеты с соком, в вазе лежали фрукты. Владислав тоже сидел за столом, но при виде Ефросиньи вскочил со стула.
– Выглядишь потрясающе! Полдня прихорашивалась?
– Спасибо. Нет, к стыду своему признаюсь, что только встала. Извините.
– Присоединяйся! – махнул головой лохматый мужчина.