Прежде чем я успеваю придумать, как вежливо отшить его, Франко кричит, что моя еда готова. Я отправляюсь за ней, затем возвращаюсь к столику и вздыхаю, когда Кросби не выказывает никакого желания уйти.
– Что ты делаешь на кампусе? – задаю вопрос. – Я думала, ты жил на Ферме Братств. – Короткая улица со старинными домами викторианской эпохи, превращенными в дома братств Бернема на западной стороне кампуса более чем заслужила свое название, благодаря отвязным вечеринкам и слухам о сумасшедших выходках, которые скорее факт, чем выдумка. Уж я-то знаю, раз была там частым гостем в прошлом году.
Кросби говорит с набитым ртом:
– Тренируюсь. Зал «Ларсон» остается открытым все лето.
– Я думала, в домах братств есть гантели.
– Да? Проводишь там много времени?
– Нет, – лгу я. – Только догадываюсь. – Хотя мы с Кросби так и не были официально представлены друг другу, много раз были на одних и тех же вечеринках, и более чем обидно, что он не помнит меня.
Он закидывает пару ломтиков картошки в рот.
– У меня в комнате есть эллиптический тренажер и несколько гантелей, но этого недостаточно. И в этом тренажерном зале летом тихо, поэтому мне нравится пользоваться им, когда есть возможность.
– В этом есть смысл.
– Ты остаешься на кампусе?
– Да. Я была на летних курсах.
– Стараешься получить преимущество, а?
Ха.
– Ага, – снова лгу я.
– Келл говорит, ты переезжаешь к нему.
Молчу. Я уже знаю, что это так, но странно слышать такое от кого-то еще. Словно это становится более реальным, необратимым и почему-то неправильным. Также как когда ты знаешь, что бег нагишом по Мэйн-Стрит – плохая идея, но когда слышишь, как родители говорят: «Ты бегала голышом по Мэйн-Стрит, Нора?!» – то звучит гораздо хуже.
– Третьего сентября.
– Это должно быть интересно.
– И что это значит?
Он пожимает плечами.
– Это означает, что у Келлана благие намерения насчет того, чтобы быть в этом году примерным студентом, но я не думаю, что подобное случится. И что-то подсказывает мне, ты из тех девчонок, кто не хочет быть испорченной.
Я едва не давлюсь своим бургером:
– Испорченной?
– Да. Ты вообще ходишь на вечеринки? Выпиваешь? Тусуешься? Вот, что привлекает Келлана. Черт, ты даже носа из книги не высовываешь, но все равно должна знать. Просто мне кажется, что, возможно, ты будешь немного… возмущена. Поэтому сказал, что ты ошиблась адресом. Чтобы ты не совершила ошибку.
Я стараюсь сохранить невозмутимое лицо:
– Спасибо за заботу.
Он указывает на меня картофельным ломтиком:
– Вижу, ты не воспринимаешь это всерьез. Я просто говорю, не стоит обнадеживаться.