– Хватит обо мне, – категорично заявляю я. – Что происходит у тебя с Нэйтом?
Вместо своих обычных пикировок они весь день старательно игнорируют друг друга, а Селестия пока не появляется.
Марсела рассматривает ногти, окрашенные под облака.
– Ничего.
– Ничего? – я прищуриваю глаза.
Она раздраженно поднимает руки.
– Ничего, клянусь. Но…
Я жду продолжения.
– Но хочу кое-что прояснить, – поспешно добавляет она. – Все эти дела с тайным поклонником в прошлом году – было проще делать вид, словно я не представляла, кем он был. И полагаю, ему тоже было легче притворяться, будто он считал, что я этого не знала. А в этом году, как бы ни тяжело было видеть их вместе, все же это было проще, чем признать, что, возможно, я совершила ошибку, не обращая на него внимания.
Я резко выдыхаю.
– Вау.
– Да уж. Так что, неизвестно что будет – если вообще будет – дальше. Но ты начала все заново в этом году, а я собираюсь поступить также с января. Это мое решение. Никаких секретов, никаких противоречивых сигналов.
– Ты собираешься сказать Нэйту, что он тебе нравится?
– Конечно же нет. Но и не собираюсь притворяться, что это не так.
– Что-то мне сильно подсказывает, ты не улавливаешь сути.
Она откусывает задние ноги у печенья в форме оленя.
– Ну посмотри, что получилось. Вы с Кросби все поставили на кон и потерпели провал.
– Ты слишком восприимчива.
– Просто хочу сказать, что сейчас, возможно, мы слегка не готовы справиться с правдой, однако ложь все только ухудшает.
– Можешь повторить это.
– А ты можешь услышать это, – говорит она, – когда пожелаешь, ведь мы будем соседками по комнате.
Я перестаю полировать серебряный поднос.
– Повтори?
Она слизывает красную помадку с носа оленя.
– Ну, у тебя нет пристанища, а у меня есть гостевая спальня. Что же я за подруга, если не стану настаивать, чтобы ты переехала?
– Ты серьезно?
– Конечно. Это будет зона без парней. Вроде той, что была у вас с Келланом, только без всей этой лжи и гонореи.
– А ты знаешь, как соблазнить девушку.
– Я еду на Таити на две недели и оставлю тебе ключи, чтобы ты могла перевезти вещи. О чем мы говорим? Ах, да, о вещевом мешке и коробке из-под молока?
– Двух коробках из-под молока.
– Только глянь на себя, – воркует она, держа меня за подбородок. – Совсем повзрослела.
* * *
Для стороннего незнакомца я бы показалась кем угодно, только не повзрослевшей. В своем стремлении не думать о Кросби, я полностью погрузилась в учебу, забросив все кроме моих смен в «Бинс», ведь теперь мне понадобятся деньги как никогда. Мои волосы собраны в вечный небрежный пучок, ежедневный наряд составляют пара потертых джинсов, футболка и толстовка. Я не застилала постель с Благорождения, а моя простынь превратилась в сжатый комок, затерявшийся где-то под одеялом. Лишь после сдачи последнего экзамена, когда наступает время паковать сумку, чтобы поехать на неделю домой, я осматриваю обстановку и понимаю на кого теперь похожа. Возможно, даже к лучшему, что Кросби игнорирует меня с той ужасной ночи – если бы он зашел и увидел это, то его бы тут же ветром сдуло.