Я вздыхаю:
– Только не смейся.
– Ты пряталась в шкафу и шпионила?
Я улыбаюсь.
– Нет. Осталась в комнате Кросби в доме братства. – Ее рот раскрывается. – Его там не было, – торопливо говорю я. – Он оставался у нас дома. – Во всяком случае, я так думаю. Возможно, он был всю ночь в библиотеке.
– Он тебе нравится?
Я пожимаю плечами:
– Думала, что да. Немного. Но… нет. Я не могу. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы подтянуть свои оценки и держаться подальше от неприятностей.
– Прошлый год был веселым.
– Суперским.
– А этот ужасный. Я все время зависаю с Нэйтом.
– Помимо работы?
– Да. Он заставляет меня ходить в вегетарианские рестораны, покупать свечи и смотреть иностранные фильмы. Он типичный хипстер, и это убивает меня.
– Он влюблен в тебя.
– Это ничего не меняет.
Я наблюдаю, как Нэйт показывает мужчине матрешек. Все мы знаем, что он никогда ничего не купит; он приходит трижды в неделю и заказывает не более чем кофе. Но Нэйт все еще лелеет надежду.
– Что мне делать? – спрашиваю я. Марсела перестала ковырять этикетку, и теперь уже я делаю это. Я умирала как хотела весь месяц задать ей этот вопрос, и теперь мне кажется, что едва могу дышать, пока жду ее ответ.
– Просто налаживай свою жизнь, – говорит она, не отводя взгляд от Нэйта. – И забудь обо всех остальных.
– Звучит просто.
Ее красные губы изгибаются.
– Нэйт, – зовет она. – Мы закрываемся пораньше.
Нэйт выглядит удивленным, но не спорит, и пятнадцать минут спустя мы выходим за дверь, кутаясь от стылого осеннего ветра, и торопимся вниз по улице в сторону банка и ближайшего бара. Мы с Марселой караулим, пока Нэйт делает небольшой вклад, затем бросаемся через улицу в «У Марвина», переполненный паб, популярный среди старшекурсников Бернема.
Приглушенная музыка, теплый воздух и все одеты в брюки и кардиганы. В своем серебристом, расшитом блестками топе, черных колготах и белых сапогах-чулках из кожзама Марсела производит впечатление. Как всегда, все глаза прикованы к ней, когда она пробирается через толпу и находит для нас высокий столик в углу. Нэйт направляется к бару, чтобы взять партию шотов, и я делаю глубокий вдох. Знаю, что не должна быть здесь, но так скучаю по этому. Не по алкоголю, а по атмосфере. По людям. По тому, чтобы не быть дома одной. Снова.
Несколько минут спустя Нэйт возвращается с шестью рюмками, еле уместившимися в его руке, и Марсела помогает поставить их на стол.
– Что будешь пить? – спрашивает она, подмигивая ему с невозмутимым видом.
Он корчит рожицу, она улыбается, и я тоже, и мы все берем по рюмке.
– За что пьем? – спрашивает Нэйт. – За окончание Холодной Войны?