– Мне нужно посмотреть темные очки, – говорю я, прежде чем Кросби сможет обвинить меня в ревнивости и в чем-то настолько же нелепом и не соответствующем действительности. Но на этот раз меня останавливают не его пальцы, а слова:
– Они разговаривают со мной, только чтобы подобраться к Келлану.
Я замираю:
– Что?
Он барабанит пальцами по спинке моего стула и фокусируется на чем-то за моим плечом, избегая моего взгляда. Что, наверное, к лучшему, потому как нас разделяет лишь около десяти дюймов, и я слишком уж ощущаю тепло от его руки, лежащей вдоль моих плеч, и то, что его колено прижимается к внешней стороне моего бедра.
– Ты меня слышала.
– И это… проблема? – Кросби, которого я знаю – думала, что знаю, – было бы плевать, почему на него обращают внимание, коль скоро он получает это внимание.
Его ноздри чуть раздуваются, когда он делает вдох.
– Я не жаловался на это в прошлом году. Знакомился со множеством девчонок, с которыми я бы не встретился при иных обстоятельствах. Но в этом году… меня не привлекают девушки, которых привлекает Келлан.
Я отшатываюсь от него, уязвленная:
– Ясно. – Внезапно в груди что-то сжимается, я смаргиваю пелену перед глазами.
– Я не имел в виду…
Дверь примерочной с треском распахивается, являя Келлана, опирающегося о стену из дешевой фанеры: его руки в карманах, а ноги скрещены в лодыжках. На нем темно-синий костюм, галстук в красную и белую полоску и очки в черной оправе. Он выглядит скорее как модель, чем журналист, но кто жалуется?
– Что думаете? – Красуясь, он выходит из примерочной и прогуливается шагов десять по ближайшему проходу, прежде чем эффектно развернуться и двинуться назад. Он позирует, задрав подбородок, затем приспускает очки, чтобы впиться в меня комично напряженным взглядом.
Я хихикаю, и мои раненые чувства на мгновение утихают:
– Очень мило.
Он изучает ценники на рукаве пиджака и на галстуке.
– И все это за… двадцать два доллара.
– Благодаря тебе, они выглядят на все сорок.
Он подмигивает мне:
– Я знаю. – Затем поворачивается к Кросби, который выглядит более чем слегка встревоженным. – Не говори мне, что я жирный, бро. Это темно-синий. Ты сказал, он стройнит.
Кросби прочищает горло.
– Десять из десяти. Хороший ход с галстуком.
Келлан задумчиво прикасается к нему пальцами.
– Мне он нравится. – Он снова исчезает в примерочной, и я встаю.
– Нора, – говорит Кросби.
– Спокойной ночи. – Я вешаю джинсы на ближайшую вешалку, более незаинтересованная играть в переодевания или любые другие игры. Обжигающее унижение, которое я почувствовала от его слов, вновь вскипает во мне, угрожая вырваться наружу. Я просто хочу пойти домой.