— Хар, — она взмолилась.
— Нет. Не надо теперь. Ты хочешь, чтобы здесь тоже плакали по старшему мужчине? Этого не будет.
— Просто вытащи его, и больше ничего.
Харрис уже было хотел выпроводить Дору в коридор, но поймал на себе взгляд Марси, которая как будто хотела попросить его о том, чтобы он выполнил просьбу соседки. Он и сам склонялся к этому, но ещё не окончательно решился.
— Пожалуйста, — продолжала тем временем стенать Дора, — ты его единственная надежда. Просто верни его и всё. Я всё сделаю, что скажете.
Харрис выдохнул и посмотрел на Марси. Та едва заметно кивнула. Пожалуй, это был момент наибольшего их единения за всё то время, что они провели на Аурэмо.
— Пожалуйста.
— Хорошо, — сказал Харрис и принялся застёгивать комбинезон, — но вы наши должники по гроб жизни этого чёртового корабля.
— Да, да, спасибо Криззи.
— Не надо слов. Приглядишь за ней, пока я вытащу этого идиота? — обратился он к жене.
— Да, конечно.
Он быстро застегнул комбинезон, ничего под него не надев, обулся и направился к выходу. Марси остановила его и поцеловала в губы. Это был самый искренний поцелуй вообще за всё то время, что они были вместе.
— Будь осторожен.
— Да уж. Постараюсь сделать так, что даже если мы попадёмся, нас нельзя было строго наказать.
Под этим он подразумевал, что нельзя никого убивать, а ещё лучше постараться, чтобы никто не подумал, будто он вместе с революционерами.
Улей нижних уровней действительно вспыхнул, но не столько огнём восстания, сколько эпидемией свинцовой чумы. Как и подозревал Крис, ребятки с бортовой специализацией ведения боевых действий нанесли новоиспечённым бойцам за больший кусок пирога серьёзные потери. Коридоры и многие комнаты, двери которых были открыты, наполнились ранеными.
Ещё один минус плохой готовности организации. Здесь не было людей, способных оказать даже примитивную медицинскую помощь. В лучшем случае умений местного населения было достаточно для того, чтобы промыть рану и наложить повязку. В большинстве случаев этого, разумеется, было недостаточно. Так что при случае гарнизону не придётся даже брать штурмом нижние уровни. Достаточно будет запереть всех местных на сутки, чтобы свинцовая чума серьёзно проредила их ряды.
Харрис шёл и понимал, что не нужно даже быть военным, чтобы представить масштабы катастрофы, постигшей заговорщиков. Ему даже не хотелось злорадно произнести то самое «А ведь я говорил», потому что ему было далеко не до смеха. Бутафорское оружие, которое он видел у некоторых, могло служить лишь только для того, чтобы угрожать точно такой же невооружённой черни, как и сами новоиспечённые революционеры. Конечно, никто из них этого не понимал. Сухая логика и математика в симбиозе — если ты делаешь один выстрел, в то время как враг накрывает тебя вихрем пуль, ты, скорее всего, уже не жилец.