— Вы не вооружены, а, миссис Мэйсон?
Франческа опешила.
— Нет конечно. — Она сняла пальто и предложила ему обыскать ее сумочку, но он не стал этого делать. — Я просто хочу спросить у него, зачем он сделал то, что сделал, констебль, вот и все, — объяснила Франческа.
Констебль Уоткинс прекрасно ее понимал. На ее месте он чувствовал бы то же самое. Услышав шаги по мощеной дорожке, Монти поднял голову.
— Что ты тут делаешь? — спросил он. Франческа даже испугалась, с какой враждебностью он ее встретил, но, присмотревшись к нему внимательнее, она поняла, что он просто пытается не выдавать своего волнения. Он, очевидно, был смущен и испуган тем, что она пришла говорить с ним.
— Я только что приехала из Дерби-Даунз, где разговаривала с твоей мамой, и она сказала мне, что ты сознался в попытке убить Нейла, — сказала Франческа.
Монти уронил голову на грудь.
— Зачем, Монти? Как ты мог додуматься до такого отчаянного поступка?! — Молодая женщина была расстроена, что все так случилось. Если бы он знал правду, они бы любили друг друга, как брат и сестра.
— Мое единственное оправдание, Франческа, — это моя любовь к тебе. Я обезумел от ревности, когда ты вышла замуж за Нейла Мэйсона.
— Я ведь говорила тебе, что у нас нет будущего. Убийство Нейла ничего бы не изменило.
— Изменило бы.
— Нет, Монти.
— Я знаю, если бы ты дала мне шанс…
— Прекрати, Монти! Между нами ничего не может быть и никогда не будет. Никогда! Ничего из случившегося не произошло бы, если бы ты знал, кто я такая на самом деле.
— Кто ты такая? Что ты имеешь в виду, Франческа?
Франческа глубоко вздохнула.
— Я… я твоя сестра, — призналась она.
Монти вытаращил глаза:
— Кто вбил тебе в голову такую глупость?
— Это не глупость, Монти. Это правда. Я так же, как и ты, была потрясена, когда узнала об этом.
Монти, как завороженный, смотрел на Франческу.
— У меня на бедре есть родинка в виде звездочки. Когда я приезжала в Дерби-Даунз на выходные, твоя мама увидела ее и все узнала.
— Моя мама… узнала? Как это может быть?
— Если помнишь, она заперлась в комнате и не хотела выходить. Она переживала ужас и потрясение. Тогда я об этом не знала, но спустя какое-то время она рассказала мне правду.
— Правду? Какую правду? — Монти не верил своим ушам.
— Что ты не единственный ее ребенок и что она родила также и меня…
— В том, что ты говоришь, Франческа, нет никакого смысла. Зачем ей было рассказывать все это тебе, а не мне? — Монти поднялся и подошел к решетчатой двери камеры.
— Твоя мама боялась, что, если расскажет тебе и твоему отцу, что я ее дочь, она потеряет твою любовь и доверие и разобьет сердце Фредерику. Я не хочу вдаваться в подробности. Все это на ее совести, и скоро она приедет сюда, но как только я узнала, кто мы друг другу, я запретила себе встречаться с тобой.