Он повернулся к Ане и придвинулся так близко, что она почувствовала его дыхание.
— А теперь скажи, почему тебя в ментовку повезли не в фургоне, а в «волге» вместе с папашкой Штромом?
— А ты откуда это знаешь? — Сердце у Ани екнуло, но вопрос ее прозвучал беспечно, лишь легкая нота удивления появилась как бы поневоле.
— А потому, что все это я со стороны видел, дорогая. И пока ты рассказываешь правду. Но непонятно, почему ты удостоилась чести сесть в машину с инспектором! И это, дорогая, наводит на некоторые размышления…
— Какие?
— А уж не успела ли ты здесь ссучиться? И не работаешь ли на Штрома и его контору?
— Я? — И Аня засмеялась.
Кир улыбнулся.
— Да… Пожалуй, ты им со всех сторон не подходишь. Для такого дела, во всяком случае. На мелких спекулянтов валютой тебя еще заставят стучать, но не по таким делам… Слишком ты вальяжная да ленивая. Там другой темперамент нужен. Извини.
— Пустое.
— К тому же уверенность в тебе чувствуется, уверенность сильного человека. Образование или просто начитанность. Нет, таких Штром в свою шарашку не привлекает. Таких он сам побаивается. Извини еще раз за подлые подозрения.
— Да ладно тебе, проехали.
— Но за информацию спасибо. Я твой должник.
— Брось ты…
— Нет уж! Я за все со всеми расплачиваюсь! И потому живу счастливый и никому ничего не должен. Договоримся так — я тебя к кому-нибудь пристрою. Есть у меня парочка хороших друзей, которые мечтают о спокойном и неприхотливом сексе. Солидные люди. Думаю, будут тебя и кормить, и одевать. Не очень шикарно, но жить будешь лучше, чем работница с конвейера.
— А я тебе должна буду долю…
— О черт! — Кир откровенно разозлился. — Я же тебе сказал, что я не сутенер! Как это ты себе представляешь — Кир Герасимов из твоих рук принимает деньги за постельные труды? Да я лучше застрелюсь, если до этого дело дойдет! Что заработаешь — то твое, без всяких налогов! А если мне понадобится от тебя какая-нибудь услуга, то я тебя попрошу. И опять же оплачу ее.
— Скажи сразу, какая услуга. Чтоб я была готова.
— Не бойся. Убивать никого не будешь.
— А спать с кем?
— Может быть, и придется. Приедет ко мне, скажем, дружок из столицы, должен же я его достойно встретить. Но опять же, если он будет тебе совсем не по вкусу, поперек горла, откажешься. Я женщин понимаю и потому никогда не насилую — ни физически, ни морально. Лады?
Аня кивнула.
— Приличных женщин уважаю, конечно, но не такую сволочь, которую от свадебного стола можно оторвать, чтоб из сортира жалкую уголовницу выдернуть. Уму непостижимо!
— Ты про эту невесту из милиции говоришь?