Кира, понятно, знали и здесь. Прежде чем они уселись в уголке, он долго переговаривался с официантами и двумя пожилыми дамами.
Потом опустился в кресло рядом с Аней и сказал:
— Продолжай.
— Замуж я не хочу. Рано.
— Не про то продолжай. Этот вопрос мы решим в последнюю очередь, и решение его, скажу прямо, зависит от первой проблемы. Про вокзальную историю продолжай.
— А-а, — равнодушно протянула Аня. — Да какая там история, просто пустяк. Пошла я по приказу папашки в туалет и сказала этой девице, чтобы выходила.
— Кейс черный у нее в руках был?
— Был. С номерным замком.
— Розовое платье, красные туфли?
— Ну да.
— Дальше, — нервно подгонял ее Кир.
— Пока мы с ней разговаривали, влетела какая-то баба в свадебном платье, скрутила нас обеих и поволокла в ментовку.
Аня примолкла, потому что подошла к самому тонкому моменту затеянной игры и даже мелкий промах мог обернуться для нее опасными последствиями.
— Протокол составляли? Кейс открывали?
— Не знаю. Я в коридоре сидела.
— Что-нибудь слышала?
— Да так, — тянула Аня, стараясь подбирать слова поточнее. — Мне показалось, что эта цыганка…
— Откуда знаешь имя? — насторожился Кир.
— Так ее папашка Штром определил. Показалось, что она называла твое имя в кабинете. А потом папашка сказал мне, чтоб я держалась от тебя подальше. Он видел меня за твоим столом в «Луне».
— Цыганка называла меня? По имени? — внятно и медленно спросил Кир.
— Мне так показалось. А Штром назвал тебя по имени и фамилии.
— Черт! — проговорил Кир, не разжимая губ и даже зажмурившись от напряжения. — Да цыганка ведь не знала моего имени! Ни хрена не знала! Кто-то продал…
— Кого продал?
— Тебе этого знать не надо, — хмуро бросил он, весь сосредоточившись.
Они помолчали. Аня понимала, что вопросы задавать опасно.
— Двух парней там не видела? Один светлоголовый, а другой крепкий такой, бровастый.
— Нет. Не видела.
— И кроме цыганки никого не забрали?
— Никого.
— Свидетелей, понятых?
— Надергали кого-то из туалета. И сфотографировали в дверях. Цыганку, меня и эту невесту.
— А тебя по протоколу как свидетельницу почему не пропустили?
— Не знаю. Я сказала Штрому, что получила временную рижскую прописку, и он от меня отстал.
— Понятно. Он тебя для других своих целей придерживает. В агентуре у него окажешься, будь осторожней. Пока он решил тебя не засвечивать. Еще чего-нибудь слышала?
— Да нет. Что из коридора услышишь?
— А Штром объяснил, за что цыганку взял?
— Да. Как я поняла, в кейсе у нее были наркотики.
— Прокол, — задумчиво и, словно забыв про Аню, сказал Кир. — И прокол опасный, если цыганка заговорит. Хотя она не может меня знать, черт побери!