— Раз теперь известно кому принадлежит защита и вооружение взятой мной на щит у татей, я решил вернуть его сотне, где служили погибшие дружинники. Не хочу делать деньги на крови русских дружинников, не пожалевших живота своего за государство и сложивших голову за него.
Посадник молча кивнул, а вот обидчик что стоял напротив пяти метрах медлил. Несколько секунд он меня рассматривал, после чего склонил голову и глухо сказал:
— Прости княже, разум помутился мой, когда увидел любимую игрушку сына. Лучший новгородский кузнец выковал, как тот радовался и тренировался с ним. Прости.
Несколько секунд я рассматривал воина, было его действительно жаль, горе что им владело было не поддельным, всё же единственного сына потерял. Вздохнув, я отцепил трофей, и протянул его воину.
— Гнев твой и ярость понимаю и прощаю. Держи, память о сыне должны быть на твоих руках.
Тот принял сулицу, нежно и трепетно. Я заметил как по его щеке прокатилась одинокая слезинка и тот на миг прижал оружие к себе, но это длилось недолго, воин вдруг снова стал воином, жёстким и волевым, благодарно мне кивнув, он развернулся и направился прочь. В молчаливой толпе образовался коридор, что пропустил воина, его сопровождало шесть дружинников, судя по тому как те шли, видимо ближние сподвижники и друзья. Тоже наверняка военачальники, не простые воины. Дорогая одежда и оружие это выдавали. Я же тоже хотел уйти, но один из помощников посадника, тот самый дьяк что грамотки выдавал, попросил задержаться, мол, тот хочет со мной поговорить. Задержаться мне было не трудно, поэтому я проследовал за дьяком. Посадник действительно меня ждал. Поблагодарил за проявленное милосердие, на моё удивление пояснил, что князь из крепости Орешек излишне серьёзно описал меня как воина, вот тот и понял, что у их офицера шансов нет. Я молод и просто более подвижен. Больше обучен для одиночного боя, чем в строю.
Подробно опросив меня о татях, особенно его интересовал внешний вид, посетовал что ни одного не привёз живым, после чего отпустил, сообщив что представители той сотни где служили пропавшее, а теперь как выяснилось погибшие дружинники, ждут меня. Снаружи на площади действительно было три дружинника. Один оказался страшим десятником. Чуть в стороне маялся молодой паренёк, когда он увидел, что я познакомился с дружинниками, то подскочил и сообщил что от Матвея. Тот оставил его, чтобы сопроводить к нему домой, если я как князь не побрезгую. Брезговать я не собирался. Более того от парнишки же узнал что Матвей двух дворовых слуг направил на теперь уже моё подворье, чтобы те присмотрели за ним, ну и девчат которых освободили от плена к себе увёл. Именно на него возложили обязанность вернуть их родным. Тот был человеком честным, это в Новгороде все знали, известный купчина, всё сделает в точности. Да и он сам слово дал при всём честном народе на площади. Помню такое, действительно было.