– Тогда в женский.
– Женский заминирован.
– Используем углы, – заревело большинство депутатов.
Председателю пришлось уступить. Перерыв был объявлен. Депутаты использовали апартаменты компартии и омочили ковры.
Когда все расселись в кресла, великий сын Украины Трупчинов попросил слово и начал так:
– Я сто дней был президентом и верховным командуючим. За эти сто дней я сто пятьдесят раз был на Юго-востоке, и скажу вам: это война. У солдат жрать нечего, патронов нет, бронежилетов не хватает, каски в дефиците, а террористы прут. Наши доблестные солдаты отражают, у нас потерь минимум, а у террористов сотни, тысячи смертей. Мы гуманитарный колидор им делаем, а они не идут. Террористы насильно угоняют население в Россию. В России уже десять человек беженцев. Надо помогать армии! Все деньги для армии. Все депутаты на хронт. Наши враги твердят, что все деньги, что народ сбросил для армии, мы разворовали. Могет такое быть, или не могет? Если могет, такую вашу мать, где деньги? Озращайте немедля, иначе я вас правым сектором по кумполу – бабах!
Трупчинов несколько раз ударил кулаком по крышке стола, надулся как пузырь, приподнялся от давления паров и в виде вопросительного знака погрузился в кресло спикера.
– Армии, нашей армии-победительнице – ура! Долой террористов! Убивать их, не жалеть их, убивать, как псов убивать!
Бандиты громили города Луганщины и Донеччины и утверждали при этом, что это дело рук сепаратистов, ополченцев, жителей Луганска и Донецка. И народ Украины верил им. Верили американцы, европейцы и даже часть россиян. Даже коммунистическая пропаганда не была столь лживой и иезуитской в свое время.
Бандиты стали отстреливать журналистов, пытавшихся говорить правду, отлавливали их, жестоко избивали, и награждали их мученической смертью, применяя те пытки, список которых носил каждый нацист в нагрудном кармане.
Между тем президент, помня о данном им обещании мира, в пятницу после обеда 20 июня оделся в военную форму и отправился в зону боевых действий. Конечно, бойцы народной республики не стреляли, визит был секретный, поэтому главнокомандующий спокойно расхаживал по территории воинской части почти в одиночестве, потом вдруг остановился и произнес короткую речь о мире сроком на одну неделю. За это время повстанческая армия должна полностью разоружиться, сдать оружие, освободить все государственные учреждения и принять участие в выборах, избрать мэрами городов тех, чьи имена назовет киевская хунта. Если выяснится, что бойцы никого не убивали и случайно брали с собой под давлением сепаратистов охотничьи ружья, они могут быть амнистированы, и им будет разрешено общаться на родном языке у себя на кухне. Ни о каком договоре между конфликтующими сторонами даже не упоминалось, равно как и о федеративном устройстве. Возможно, текст указа о мире и приложение к нему составлял помощник Вальцманенко подслеповатый, лупоглазый, недавно освобожденный из тюрьмы Залупценко, потому что более глупого и более бестолкового указа о мире история не знает.