Нахрен. Отложим…
Еще с пару сигарет я примирялся с мыслью, что мое выживание под большим вопросом. Кое-как уложив ее в голове, я принялся обдумывать планы на ближайший час. Планировать на большее означало терять время. Закончив с планами и позаимствовав в баре сигареты, шоколад и плоскую коньячную «фляжку» я пристроил добычу по карманам и потопал обратно, в коридор.
Вторник. 5.50.
На «перекрестке» ничего не менялось. Парень с девчонкой — у стены, опрокинувшийся чемодан — рядом. На стене десятки белых выщербин и хаотичный узор темных брызг. Оба «духа» почти соприкасаясь головами лежали тут же, уткнувшись носами в вытертый ковролин. Спина одного, изогнутая под прямым углом, бугрилась разорванной, окровавленной тканью из которой торчал кусок позвоночника.
Я отвел глаза и, стараясь не смотреть на месиво, носком ботинка зацепил автомат придавленный телом. Железяка подавалась неохотно. Под телом что-то треснуло и автомат подался, а я — едва не блеванул, увидев как шевельнулась торчащая из тела, кость.
Подобрав оба автомата я прислонил их к стене, решив не трогать измазанные кровью разгрузки. Желающие разжиться запасными магазинам могут мараться сами.
Пора переходить к следующей части.
— Братья-славяне! — громко произнес я, не сомневаясь, что минимум человек сорок, прильнув к дверям ловят любой шорох из коридора.
— Нужна пара мужиков. Желающих жить и лучше — не нервных.
Скрип открывающейся двери. Истерический всхлип.
— А почему только двое? — женский голос срывался. — Что вообще происходит?
Так. Вместо мужиков сейчас здесь будет толпа баб. В истерике. Полдня на слезы, валерьянку и прописные истины… Я сменил пластинку.
— Все заткнулись! В коридоре четыре трупа! В холле — два! Первая дура, вылезшая в коридор получит в морду прикладом!
Новый способ подачи информации оказался действенным — в коридоре стало тихо.
— Нужны два добровольца, умеющих обращаться с оружием! — проорал я. — Желающие есть?
Сзади щелкнула «собачка» — нашелся первый идиот. Я обернулся. Вчерашний «селянин»! — Е-мое!
— Здорово, — кивнул я.
«Селянин» кивнул и вылупился на мертвых.
Еще одна дверь приоткрылась и резко захлопнулась. Ругань вполголоса. Отчетливо донеслось, — «Заткнулась!». Словечко набирало популярность. Дверь хлопнула и в коридор вышел второй — костистый мужик лет сорока, тоже уставившийся на убитых.
— Мужики, — нарушил я тишину. — Понимаю — эмоции, но времени в обрез — давайте к делу. А они такие — по поселку бегают местные с оружием и палят в кого попало. То ли у них бунт, то ли — революция, хрен разберешь. Эти двое, — кивнул я на трупы, — Из этих самых Фиделей.