— Не, я тут буду.
— Гляди-ка, мать, сколько киосков настроили. Видать, пиво продают. Может, сходить?
— Сходи, пока они выстраиваются. На вот плетенку, в нее бутылок десять войдет.
Пока отец ходил за пивом, на бугре расселось еще десятка два семей и небольших компаний. Он еле отыскал своих, поставил плетенку с бутылками на траву, отер платком лоб, уселся.
Вскоре музыка смолкла и выстроившийся на дощатой эстраде хор могуче затянул: «Широка страна моя родная!..»
Все притихли. Маленький Павлик, прижавшись к матери, от удивления высунул кончик языка.
За этой песней последовала другая, за ней третья, повеселей. Хор пел хорошо, и ему дружно хлопали.
Потом на помост вышел конферансье с пестрым бантом и, пересыпая объявления шутками, умело и весело повел концерт. Выступали чтецы, певцы, фокусники, акробаты.
И когда заводские, подкрепившись пивом, развеселились, забыв о житейских делах, военный оркестр заиграл трепака и на сцену высыпали плясуны, отрывая такие коленца, что многие удивленно крякали, подбадривая плясунов задорными выкриками.
В самый разгар веселья по берегу озера с треском промчался мотоцикл. Развернулся за кустами ивняка и остановился.
На помост выскочил встревоженный человек с взлохмаченными волосами, с выбившейся из брюк рубашкой. Жестом остановил плясунов и музыку. Вначале послышался смешок, но скоро все поняли — что-то случилось. Человек откашлялся и нервно вскинул правую руку:
— Това-ри-щи! — Горло перехватило. Он снова кашлянул в кулак и опять крикнул: — Товарищи, беда! Только сейчас выступал по радио Молотов… Немцы нарушили соглашение… Одним словом — война!..
1
В то воскресное утро, когда Клейменовы, всей семьей, пошли смотреть на народное гулянье, их сын Егор добивал ночную смену. Второй механосборочный цех Ленинского завода работал круглосуточно и без выходных — в нем собирали тяжелые танки. После возвращения из Зеленогорска Егора снова поставили бригадиром на один из самых трудных участков — сборку фрикционов.
Закончив смену, он вспомнил, что сегодня воскресенье, и, выйдя на воздух, пронизанный солнцем, расправил плечи, жмурясь, сел в сквере под деревьями. «Эх, хорошо бы сейчас в Малино на дачу. Окунуться в пруду, поспать на травке. Танюша, наверное, ждет…»
Он откинулся на спинку скамейки, вытянул ноги и почувствовал, что все тело ноет от усталости, глаза слипаются. «Ладно, часок-другой посплю — и тогда двину…» Он встал и, размашисто шагая, влился в шумный поток ночной смены.
У него была своя комната с балконом, предоставленная заводом, минутах в двадцати ходьбы. Дома он помылся, переоделся в лыжный костюм, выпил залпом бутылку кефира и развалился на кровати. «Танюша, наверное, заждалась. Надо бы сразу поехать. Там бы поспал», — подумал он и, закрыв глаза, тут же захрапел…