Она была пуста.
Впрочем, это только показалось нам с первого взгляда. В углу была еще дверь. Холмс распахнул ее.
На полу валялись сюртук и жилет, а за дверью на вбитом в стенку крюке, на своих собственных подтяжках висел управляющий Франко-Мидлендской компанией скобяных изделий. Колени его были согнуты, голова склонена набок, а каблуки сапог стукались о дверь. Это и был стук, который мы слышали во время нашего разговора.
В одну минуту я был уже подле него, обхватил его поперек тела и приподнял кверху. Холмс и Пайкрофт бросились помогать и быстро освободили его от петли. А минуту спустя он лежал на полу в другой комнате, куда мы его вынесли. Лицо его было совершенно серого цвета. Губы от прилива крови побагровели. Он представлял ужасное зрелище.
– Чтобы думаете о нем, Ватсон? – спросил Холмс.
Я наклонился над ним и принялся его внимательно осматривать. Пульс бился слабо и прерывисто, дыхание было едва-едва заметно, но ресницы вдруг дрогнули, и сквозь них мелькнул белок глаз.
– Он чуть не умер, – сказал я, – но думаю, что опасность уже миновала. Откройте окно и дайте воды.
Я расстегнул ему воротник и плеснул в лицо холодной водой. Затем в течение долгого времени делал ему искусственное дыхание, пока он не сделал глубокий вздох.
– Ну, теперь это только вопрос времени, – сказал я, наконец отходя от него.
Холмс опустил голову на грудь и, засунув руки в карманы, стоял возле стола.
– Я думаю, что мы должны дать знать о случившемся в полицию, – сказал он, – но мне хотелось бы сначала расспросить его, чтобы окончательно выяснить дело.
– Все это крайне таинственно, – произнес Холл Пайкрофт, почесывая затылок. – Для чего я понадобился им, и зачем они вызвали меня сюда?
– Да ну? А мне так все совершенно ясно, – ответил Холмс с оттенком нетерпения в голосе. – Одного только я не могу понять: что заставило его решиться на самоубийство?
– Значит, все остальное вам ясно?
– Насколько правильно я могу судить, да. А вы что скажете, Ватсон?
Я пожал плечами.
– Я должен сознаться, что ровно ничего не понимаю, – сказал я.
– О! Если вы подумаете немножко, то сразу придете к заключению, что дело велось к одному концу.
– А именно?
– Все сводится к двум точкам. Первая, это заставить Пайкрофта дать письменное согласие, что он желает поступить на место в эту несуществующую компанию. Разве вы не понимаете, для какой цели им понадобилось это?
– Говорю откровенно, не понимаю, – сознался я.
– Да ведь это же так просто и ясно. При заключении подобных условий обыкновенно не прибегают к бумаге, и все дело кончается устной сделкой, так что здесь мы видим исключение, хотя не знаем причины его. Следовательно, мой молодой друг, им понадобился образчик вашего почерка, в этом и заключается вся штука.