Карпухин(приходит в себя первым). Если это так, то тебя правильно турнули!
Аникеева(секретарю, тихо). Попрошу факт продажи родины зафиксировать в протоколе!
Тромбонист(Фетисову). И сколько вам за это заплатили? В свободно конвертируемой вал юте или в рублях?
Фетисов. В рублях. Хватило на «Запорожец» и на гараж.
Марина. Что же вы так продешевили? За родину можно было взять и дороже!
Фетисов. Так ведь это не пригородная дача под Москвой, как у некоторых… А дом в деревне… участок пятнадцать соток… Дом в два этажа, но вот удобства… во дворе… А этого теперь не любят, все образованные стали, и потом, от железной дороги семь с половиной километров, пока с авоськами допрешь, зато из дома вид на реку.
Аникеева(к секретарю, тихо). Из протокола про продажу вычеркните.
Тромбонист возвращается к Фетисову, снова садится рядом.
Фетисов. …А за рекой луг, этот дом мой дед построил, и отец там родился, и я — предатель, Когда мать умерла, мне жена все уши пробубнила — продадим, продадим. Кому эта рухлядь нужна? А там во дворе сарай железом крытый, а погреб какой?…
Аникеева(Сидорину). Это лирическое отступление надо бы кончать.
Фетисов. …Да у нас, если хотите… До сих пор в реке рыба водится, несмотря ни на что, несмотря ни на какие институты! А я продал, а меня правление продало…
Положив голову на бегемота, сладко захрапел толстый пайщик.
Карпухин(поглядел на спящего). Во дает начальник отдела насекомых!!
Жених. Набегался за бабочками.
Фетисов. …Во кому хорошо-то…
Сидорин(завершает «казнь»). И последний — Якубов Александр Григорьевич, как это ни прискорбно…
Все повернули головы в сторону Якубова.
…Лично я знаю… товарища Якубова, как говорится, сто лет.
Аникеева. Да, и все эти сто лет мы знаем его с самой лучшей стороны…
Сидорин. И тем не менее кто-то должен, то есть, простите, кого-то мы должны…
В этот момент к столу президиума угрожающе приближается Хвостов. Это тот самый Хвостов, которого в списке исключенных назвали первым и который только сейчас осознал, что произошло, и перешел в атаку. Он взволнованно жестикулирует и открывает рот, что-то говоря, но не слышно ни единого слова.
Аникеева. Хвостов, не напрягайте связки, вам вредно.
Кушакова. Откуда взялся этот болтун?
Наташа пружинисто вскакивает со стула.
Наташа(пылает благородным гневом). Нехорошо, некрасиво, непорядочно так говорить. Семен Александрович — наш лучший лаборант.
Сын Милосердова. А лучшие всегда идут впереди.
Наташа. Да я вам все расскажу подробно.
Сын Милосердова. Подробно не надо.
Марина. Наташа, ты не член кооператива, сядь и успокойся, я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь?