На сцене гаснет московская квартира.
Надя (в трубку). Алло… Алло… (Кладет трубку на рычаг.)
Лукашин ключом отпирает дверь. Входит. Надя, услышав, что кто-то вошел, выходит в коридор.
Лукашин. Извините, я забыл портфель…
Надя. Вам звонила Галя.
Лукашин. Как она узнала номер? Ну да, я же ей сам сказал.
Надя. Я пыталась все объяснить, но она не поверила. Я ей сказала, что вы уехали на аэродром!
Лукашин. Большое спасибо. (Пауза.) Ну, я пошел.
Надя. Счастливого пути!
Лукашин. Большое спасибо.
Надя. Не за что…
Лукашин (медлит). Ну, я пошел…
Надя. А как вы будете добираться до аэродрома? Автобусы еще не ходят…
Лукашин. Сам не знаю… Как-нибудь…
Надя. Ну, идите!
Лукашин. Я ухожу. Я вам только хотел сказать…
Надя. Что?
Лукашин. Можно, я вам как-нибудь позвоню?
Надя. Вы помните телефон?
Лукашин. Анна четыре, пять ноль, семь восемь…
Надя. Позвоните.
Лукашин. Большое спасибо.
Надя молчит.
Так я, значит, пошел…
Надя. С Новым годом!
Лукашин. Большое спасибо! (Спохватился.) Вас тоже! (Не знает, как потянуть еще, и двигается к выходу.)
Надя (видя, что он сейчас уйдет). Что вы делаете?
Лукашин. Ухожу!
Надя (с отчаянной смелостью). Но вы же… вы же ищете предлог, чтобы остаться!
Лукашин. Ищу, но не нашел!
Надя. А я… я не могу найти предлог, чтобы задержать вас…
Лукашин. Тогда я сниму пальто и задержусь!
Надя и Лукашин входят в комнату. Оба испытывают неловкость, не знают, что делать, о чем говорить, как держаться. Оба не смеют взглянуть друг на друга. Надя садится в одном углу комнаты, Лукашин присаживается на краешек стула в противоположном углу. Оба продолжают молчать. Пауза становится невыносимо долгой.
Лукашин. Спойте что-нибудь!
Надя. Потому что пауза слишком затянулась?
Лукашин. Может быть, поэтому.
Надя. Но вам же не нравится, как я пою. Самодеятельность.
Лукашин. Я врал… Я вообще врун. (Протягивает Наде гитару.)
Надя берет гитару, но петь явно не собирается.
(С отчаянной решимостью.) У вас очень хорошая фотография! (Показывает на портрет Нади, который стоит за стеклом в книжном шкафу, рядом с фотографией Ипполита.)
Надя. Обычно на фотографиях я получаюсь скверно, но эта мне тоже нравится, хотя ей уже десять лет…
Лукашин. Вы нисколько не изменились…
Надя. Опять врете?
Лукашин. Почти нет.
Этот разговор явно случайный. Оба говорят вовсе не о том, о чем им хотелось бы говорить.
Надя. А вы где работаете?
Лукашин. В поликлинике. Принимаю больных. Иногда по тридцать человек в день.
Надя. Надоедает?
Лукашин. Конечно. Но что же делать? Они ведь больные. Их надо лечить.
Пауза.
Надя (вдруг). Ладно. Уж так и быть. Спою вам. Хотя вы этого и не заслуживаете.