Светлана. Ты пришел разговаривать про обои?
Тюрин(упрямо). В комнате обои были желтые в клеточку, а в коридоре синие в полосочку.
Светлана(уже раздраженно). У тебя прекрасная память на обои.
Тюрин. Диван новый. Наш был лучше. Письменный стол старый — значит, хороший. Стулья новые — безвкусные. Это только в страшном бреду можно купить стулья с такой обивкой.
Светлана. Ну-ка скажи что-нибудь про занавески!
Тюрин. Твои занавески чудовищны!
Светлана. А теперь скажи что-нибудь про меня. Только выбирай выражения.
Тюрин. Шапка стала лучше…
Светлана. Это не шапка, это парик.
Тюрин. Извини. Не понял. Пудра стала лучше, помада стала лучше, платье стало лучше, чулки стали лучше, туфли стали лучше. Все остальное стало хуже.
Светлана. Ты вредный тип! Пойдем на кухню, я тебя покормлю ужином!
Оба идут на кухню.
Тюрин. Давненько я здесь не ужинал. Чем будешь кормить? Яичницей с колбасой?
Светлана. Да, мой репертуар не изменился.
Тюрин(садясь). Зачем ты купила эти отвратительные табуретки? Голубые были лучше.
Светлана. Ты зануда.
Тюрин. Я всегда был занудой.
Светлана. Чай или кофе?
Тюрин. Ты сама знаешь.
Светлана. Значит, по-прежнему ты не пьешь кофе? (Наливает ему чай.)
Тюрин. А ты по-прежнему не умеешь заваривать чай.
Светлана подает ему яичницу.
(Принимается есть.) Как всегда, мало соли. (Неожиданно вскакивает и целует Светлану.) Извини, я раньше всегда так поступал. Это у меня условный рефлекс.
Светлана. Ой, я опять забыла посолить. Но ты меня простишь за это? (Целует Тюрина.) Это у меня тоже условный рефлекс.
Улыбаясь, смотрят друг на друга.
Ешь, остынет. И ешь медленно!
Тюрин(садится). А я всегда ем быстро. (Вдруг.) Послушай, вот я включил в композицию такие стихи… Чьи это? Угадай! (Читает.)
Большая дорога военной удачи…
Здесь множество женщин красивых бежало,
Армейцам любовь отдавая без сдачи,
Без слез, без истерик, без писем, без жалоб.
Я тоже не ангел, я тоже частенько
У двери красавицы шпорами тенькал,
Усы запускал и закручивал лихо,
Пускаясь в любовную неразбериху…
(Победно смотрит на Светлану.) Ну, кто это?
Светлана(осторожно). Ну… кто-нибудь из девятнадцатого века.
Тюрин. Никто не угадывает. Это Михаил Светлов. (Снова, без всякого перехода.) Признайся, ты меня бросила не потому, что полюбила этого Усачева, а потому, что он повез тебя за границу, где можно здорово обарахлиться!
Светлана. Не забывай, ты у меня в гостях.
Тюрин. Мне это очень трудно. На этой кухне я чувствую себя как дома. Ну конечно, ты выходила замуж за жизнь в Италии, за трехкомнатный кооператив, за «Жигули»…
Светлана. Ты закончил?
Тюрин.