В статье критика Евгения Ермолина «Литература и свобода» (сборник «Новые писатели. Выпуск второй», 2004 год) я нашел такую мысль:
Творческая свобода для писателя сегодня столь уже привычна, что ею можно не дорожить. И некоторые, пожалуй, дорожат слишком даже мало, легко жертвуя ею ради выгод момента, привилегий причастности, ради химер старой стайности и новой имперскости.
А вот для многих героев новой литературы открытие свободы на пике полета и экстаза долго не длится. Для них закон земного притяжения никто не отменил. Внутренняя раскрепощенность, свойственная герою, наталкивается на внешние ограничения. Причем эти ограничения ощущаются и осознаются максимально болезненно. В мире новой литературы человек, почти бесконечно внутренне свободный, попадает в жесткие, ломающие тиски социальных ритуалов, повседневной рутины. Его схватывают и не отпускают тягучие обстоятельства. У Ильи Кочергина, Александра Карасева, Дмитрия Новикова – мы находим этот акцент более или менее сильно выраженным, даже до чрезмерности.
Думаю, что эти ограничения свойственны не столько героям названных авторов, сколько самим авторам. Они показывают человека, как правило, в очень коротком временном отрезке, и это необязательно переломный, критический момент жизни и очень редко – ситуация (главная пища рассказа). Скорее нам показывают состояние, которое бывало у героя уже не раз и не два и наверняка еще неоднократно повторится. Даже если он считает, что это перелом и кризис его жизни. И столь сложное, путаное состояние можно объяснить возрастом героя, – он уже не юноша, для которого все очень остро, все в первый раз и в то же время у которого все впереди, но и не умудренный жизнью муж, который знает, что сходить с ума по существу-то не от чего: все пройдет, устаканится. Развитие героев «новой литературы» происходит не внутри одного произведения, а из произведения в произведение.
Рассказы Дмитрия Новикова в этом смысле наиболее показательны. Тем более что ему удалось в течение трех лет выпустить две книги – «Муха в янтаре» (2003) и «Вожделение» (2005), и потому легко проследить, как меняются его стиль, темы, мироощущение, что происходит с развитием героя.
Сборник «Муха в янтаре» (о «Вожделении» – ниже) вызывает ощущение цельной вещи не сквозным героем, не идеей, не общей географией, а попыткой описать очень сложное, наверное, почти и невыразимое состояние. Это не какое-то ровно или мрачное, или светлое состояние его героя, – нет, скорее это то состояние, когда человек, привычно уже проживающий свою единственную, первую и последнюю жизнь, понемногу мучаясь, понемногу ра дуясь, совершая глупости, кое-что теряя и обретая, многого вокруг не замечая, вдруг неожиданно, порой против воли, оказывается, нет – попадает – в то же состояние, в каком находится мудрое, вечное мироздание. Природа.