Стелла не могла дышать и врезалась в бизнесмена, разговаривавшего по телефону. Она почти бегом миновала раздвижные двери и, оказавшись на улице, судорожно вздохнула, втягивая влажные испарения в легкие так сильно, как только могла.
Паническая атака. Стелла узнала этот жар на лице и грохот в голове и груди. У нее уже бывало такое, только теперь она знала, что не умрет. Что ее сердце не разорвется, и что она даже не упадет в обморок, если сосредоточится на чем-то другом.
На окружающем: на проходивших мимо людях, на сигналах машин и на дороге. Стелла не знала, куда идет. Просто куда-нибудь, прежде чем ее догонят последние двенадцать часов, и она упадет в обморок или что похуже. Автобус вклинился между минивэном и такси у тротуара, а Стелла продолжала идти. Когда она повернула на север от центрального терминала, ее ослепило солнце. Она остановилась, чтобы стянуть солнечные очки с макушки и надвинуть их на нос. Флаги со всех концов света трепетали на слабом ветру. Стелла перешла дорогу, направляясь к оазису в центре бетона, стали и стекла. Сумка оттягивала руку, когда она увернулась от черного грузовика и чуть не оказалась сбита «приусом». Заметив скамейку, скрытую зеленью, Стелла опустилась на нее. Бросила сумку и рюкзак на землю и запрокинула голову. Закрыв глаза, сделала глубокий, прерывистый вздох.
«Мое сердце не разорвется, - сказала она себе. - Я не умру. Я не упаду в обморок, если замедлю дыхание и успокоюсь».
По какой-то причине мысль о том, чтобы сесть в самолет и претворить в жизнь детскую мечту, наконец-то спровоцировала паническую атаку, которую Стелле удавалось избегать с тех пор, как прошлой ночью ее схватил Рикки. Эта мысль напугала сильнее, чем гангстеры, пытавшиеся вломиться в ее квартиру. Хотя и они напугали сильно.
Стелла медленно выдохнула и оперлась локтями о бедра. Сэйди наняла Бью Юнгера, чтобы он нашел Стеллу. Сэйди хотела встретиться с ней. Что тут такого страшного? Что удержало Стеллу от того, чтобы сесть на этот рейс до Техаса?
Расслабив плечи, она посмотрела на носки своих ботинок и спросила себя, хотя и знала ответ: «Чего я так испугалась?»
Уяснила давным-давно, что иногда просто не нравится людям. Может, из-за ее чувства юмора или взглядов на жизнь некоторые люди не считали ее такой смешной, какой она считала себя сама. Другим в ней не нравился недостаток концентрации. Казалось, она порхает с работы на работу и с места на место. Даже в ее собственной семье находились те, кому Стелла не нравилась. Они звали ее guera. Белоснежка. И не в самом хорошем смысле слова. Они считали ее избалованной из-за денег отца, но эти деньги никогда ей не принадлежали. Трастовый фонд был основан на ее имя, но у нее никогда не было контроля над ним.