– Он сержант морской пехоты в отставке, мам. Он безопасный.
Сколько нужно времени, прежде чем ты поймешь, что хочешь почувствовать больше?
- Дай мне его номер на всякий случай, если я не смогу связаться с тобой.
Точно.
- Его сейчас тут нет. Я не видела его весь день. – Стелла забыла упомянуть, что у нее есть его визитка, а его номер сохранен в телефоне.
- Он бросил тебя в затруднительном положении в Новом Орлеане?
- Нет. – Он не бросил ее в затруднительном положении в ее квартире или в аэропорту, или в доме его матери, или в «Хард Роке». – Он поможет другу и вернется. – Стелла взглянула на часы. Почти семь. – Я позвоню тебе, когда доберусь до Техаса.
- Ты волнуешься?
Несмотря на все косяки и на то, что сводила Стеллу с ума, мать прекрасно ее знала.
- Из-за Сэйди?
- Да. Она полюбит тебя, Эстелла.
Сглотнув, Стелла выдавила из себя смешок:
- Ну конечно. Узнать меня - значит полюбить меня.
- Не шути. Я думаю, все это - знак.
Голова у Стеллы заболела сильнее.
- Знак чего?
- Нужно подождать и увидим. Сегодня День отца.
Сегодня День отца? Делая покупки, Стелла видела украшения в честь Дня отца в магазинах, но не придала этому большого значения.
- Возможно, это знак, что Клайв наконец-то захотел, чтобы его девочки встретились.
Несомненно.
- Я тебе позвоню.
- Не тяни.
- Хорошо. – День отца был для Стеллы просто обычным днем. – Я люблю тебя, мама.
- Я люблю тебя, Эстелла.
Стелла нажала на «выкл.» и бросила телефон на свою кровать. Взяв шампунь и кондиционер, направилась по коридору в ванну. Сегодня было просто еще одно воскресенье. Как и все Дни отца за ее двадцать восемь лет. Они ничего не значили.
Сняв одежду, Стелла забралась в душ. Теплая вода сбегала по ее волосам и спине. Стелла закрыла глаза. Когда ей сказали, что отец мертв, она мало что почувствовала. Мужчина, который не хотел ее знать, не заслуживал никаких чувств.
Глаза защипало, как будто Стелла собиралась заплакать или еще что-то. Заплакать из-за мужчины, который никогда не плакал из-за нее? Из-за отца, который не хотел быть ей отцом?
Почему сейчас? Почему она внезапно почувствовала себя слезливой и эмоциональной? Почему сегодня, а не в тот день, когда узнала о его смерти? Может потому, что вести от Сэйди разбередили старую рану в ее душе. Рану, которая затянулась давным-давно, но после четырех дней безжалостного тыканья внезапно начала болеть старым и знакомым «а что если» или «если бы только». Детскими надеждами и позабытыми мечтами. Надеждами и мечтами о теплом, пушистом будущем, которому не суждено наступить. Особенно теперь. Теперь, когда ее отец мертв.