~~~
Прошло пять лет, и к ее большому облегчению, ей больше не нужно было принимать гормональные таблетки.
Через несколько месяцев, поздней весной, у нее начались боли в спине и бедрах. Сначала они были только изредка и проходили после ходьбы, и она решила, что это просто возраст. Затем они стали непрерывными и начали мешать ей спать. Она позвонила своему врачу, и он ей сказал немедленно прийти к нему на прием. Там он ее выслушал, прописал сильное обезболивающее и попросил немедленно позвонить, если она заметит какие-нибудь новые симптомы. Она потом сказала Питеру, что врач был чем-то очень обеспокоен. Питер попытался пошутить, что может быть от врача ушла жена, и немедленно пожалел об этом.
Лекарство помогло, и в течение нескольких недель она чувствовала себя почти нормально. Затем у нее началась какая-то странная постоянная слабость. Ей приходилось буквально вытаскивать себя из кресла, чтобы сходить в туалет, что ей часто приходилось делать, потому что ее мучила жажда, и она не переставала пить. Она почти ничего не ела, и когда решилась опять позвонить врачу, ей пришлось просить об этом Питера, потому что она боялась, что не сможет понять его рекомендации. Врач сказал Питеру, что ее надо немедленно госпитализировать, и спросил, кем он ей приходится. Питер ответил, что он ее сын.
Они приехали в госпиталь вместе; врач уже был там. Он заказал несколько тестов и попросил медсестру подключить ее к внутривенному вливанию. Ей дали какой-то наркотик, и она заснула.
Питер провел около нее остаток дня. Поздно вечером он уехал домой, чтобы принять душ, перекусить чем-нибудь и попробовать уснуть. Следующим утром, он вернулся в госпиталь и поговорил с ее онкологом. Тест показал очень высокий уровень кальция в крови. Онколог считал, что все симптомы – это результат метастаз рака в ее позвоночнике и бедренных костях.
Лекарства ей помогли, и ее выписали из госпиталя. Врач прописал ей ежедневную дозу наркотиков. Через пару недель усталость и жажда вернулись, и ее опять пришлось госпитализировать. После выписки она несколько дней приходила в себя, а потом сказала ему, что им нужно поговорить. Она, как обычно, сидела в кресле около камина, и ему пришлось подвинуть свой стул, чтобы лучше ее слышать.
“Я не хочу еще одной госпитализации, – сказала она, – она была бы бессмыслена. Если мне суждено уйти, я хочу, чтобы это произошло дома. Я хотела поговорить с тобой сейчас, пока еще способна к разговору. У меня, возможно, не так много осталось времени”.
“Если со мной что-нибудь случится, на столе в моем кабинете ты найдешь чек на твое имя. Это все, что у меня есть”. Она перевела дыхание и продолжила: “И еще я хотела тебе сказать что-то другое, что-то, что, наверное, должна была тебе сказать много лет назад”. Ее глаза наполнились слезами.