Екатерина оторвалась от воспоминаний и взглянула на монитор – картинка не изменилась – неподвижный Железнов в джинсах и футболке, лежащий на животе на аккуратно застеленном диване, подсунув ладони под лоб.
«Что ж, ситуация понятна, – Екатерина закурила сигарету. – Из плюсов: Железнов отвергнут. Жестко и жестоко. Вокруг Железнова в настоящее время – вакуум, который я должна заполнить. Я, и только я. Возможные конкурентки? Новые – не в счет, разведем по сторонам. Из бывших? Вопрос. Нужно бы узнать у Смолякова, кто они.
И что Железнов? Бросится во все тяжкие или, наоборот, закуклится наглухо? Или будет ждать свою Азарову? Да нет, насколько я уже его знаю, этого он ей никогда не простит. Но, с другой стороны, это и не означает, что он забудет ее.
Опять же, из плюсов: она далеко, а народная мудрость гласит, что мужчина «любит глазами». Очень хорошо! Значит, нужно сделать так, чтобы всегда быть рядом, всегда выглядеть на ять, стать нужной, в идеале – незаменимой!
Квартира Железнова
Через 3 дня после точки отсчета. Воскресенье. 21.49
Железнов уже около трех суток находился в состоянии «глубокого погружения», когда раздался звонок в дверь. Железнов звонка не слышал. Еще в молодости у него проявилась уникальная способность – отключаться от всего внешнего мира и со скоростью современного компьютера, но – со значительно большей фантазией «прогонять» в голове варианты решения поставленной перед собой задачи. При этом обязательное условие отключения от внешнего восприятия для Железнова состояло в том, чтобы лежать на животе, вытянувшись на плоскости, положив лицо с закрытыми глазами на ладони.
Исходя из имеющихся возможностей в виде уютной однокомнатной квартирки, расположенной где-то между метро «Динамо» и «Аэропорт», в качестве плоскости обычно выступали либо пол, вернее, белоснежный палас, состоящий из бесчисленного множества плотно пригнанных друг к другу белых веревочек высотой с молодую траву, либо темно-синий диван, накрытый пледом такого же темно-синего цвета. В данном случае это был диван.
В комнате царил густой полумрак – плотные шторы, опять же, насыщенного темно-синего цвета, практически ничего не пропускали в комнату. Лишь только свет от экрана компьютера, стоящего на столе в «рабочей зоне» комнаты – за легкой перегородкой из дерева и никеля, выхватывал из темноты спинку кресла да кусок белой стены над ним.
Уже около трех суток, практически в полной темноте и практически не шевелясь, Железнов пребывал на диване, вытянувшись по диагонали, подложив ладони под лицо.