Вкусить эти манящие губы.
Она, не раздумывая, протянула ему руку. Так близко, что их ладони почти соприкоснулись. Их разделяло не более толщины волоска…
Но он — иллюзия, и она знала это.
— Геари? Не передашь мне линейку?
Она вздрогнула от голоса Тедди. Опустив руку, Геари глянула влево и увидела на загроможденном рабочем столе масштабную линейку. Она едва заметно моргнула, прежде чем оглянуться на лестницу.
Пусто. Ни следа от Арикоса, ждущего там ее возвращения. И это вызвало в ней горькое разочарование.
Я схожу с ума.
Угу. Но что ей еще остается? Вас бы преследовала такая сексуальная галлюцинация.
Геари, не желая думать об этом, взяла линейку и передала ее Тедди под его обеспокоенным взглядом. Он был старше всего лишь на несколько лет, но опекал скорее как отец, чем как друг или коллега. Его короткие каштановые волосы всегда были безупречно причесаны, карие глаза лучились весельем, а очаровательные ямочки делали лицо приветливым.
— Как ты себя чувствуешь?
— Устала.
Тедди почесал затылок, словно его сбил с толку ее ответ.
— Прошлой ночью ты проспала четырнадцать часов.
Геари потрепала его по руке.
— Знаю, но тем не менее.
— Может, тебе стоит показаться врачу.
О да, и лучше сразу психиатру. Она отогнала эту мысль и улыбнулась Тедди.
— Я буду в порядке. Правда.
Будет, во всяком случае, если сможет прекратить эти ненормальные видения. Даже в эту минуту ей казалось, будто за ней кто-то наблюдает…
Арику захотелось выругаться от разочарования, когда он увидел Мегеару улыбающейся другому мужчине. Почему она не поддалась его сыворотке? Его просьбам?
Как простая смертная женщина могла быть настолько сильной?
— Арикос?
И снова темноту комнаты разорвал ослепительный свет. Арик устало вздохнул, услышав голос дяди Винка; ему всерьез надоели эти помехи, все, чего он хотел, — это быть со своей человеческой целью.
— Чего?
— Мне велели забрать у тебя мою сонную сыворотку. Похоже, ты ею злоупотребляешь, что плохо сказывается на твоем человеке.
Арик повернулся лицом к старшему богу сна. Длинные каштановые волосы Винка были заплетены и откинуты за спину, а в светло-серых глазах плясали чертики. Хотя Винк и являлся одним из самых древних богов, вел он себя подобно тринадцатилетнему мальчишке. Больше всего на свете он обожал устраивать проказы и дразниться — два его качества, которые Арик и его собратья проклинали на чем свет стоит.
Когда-то другие боги с легкостью завлекали Ловцов Снов и манипулировали ими, и они позволяли Винку, Аиду и остальным использовать себя в их в личных розыгрышах и междоусобных баталиях.