- А сколько вы дали бы, за родную дочь? - еще один злой взгляд.
- Я бы не пускал дочь без сопровождения в сомнительные места, чтобы там ее похищали разные злые люди.
- Сколько? - меньше всего, ей сейчас хотелось еще из чьих-то уст слышать о том, какую же глупость она совершила, поехав в это путешествие.
- Я не нуждаюсь в деньгах, у нас будет честный уговор - услуга за услугу. Я - возвращаю сокровище в объятья любящих родителей, а твой отец - отказывается от одного малюсенького тендера. Ничего сверхъестественного.
Тендер. Саша знала, что они конкурируют уже много лет, не в состоянии поделить рынок застроек. Знала, что каждый новый объявленный тендер - усиление охраны, нервные вечера, в компании отца, а часто в раздумьях, где он может быть сегодня и страхом даже позвонить, а каждое завершение - или пир на весь офис, означающий победу, или несколькодневный траур по проигрышу. Так было всегда, вот уже много лет. Саша знала, что сейчас вновь проводится тендер, отец об этом не раз говорил. И поехала она в Париж по настоянию отца, чтобы быть подальше ото всего, пока сам он занят делами более важными, чем следить за ней. Вот только зря он не подумал о том, что его могут достать именно через нее. Зря он не сильно настаивал на сопровождении охраны, а она зря так просто от этого предложения отмахнулась.
- Что ответил отец? - обидно быть причиной провала родителей. Обидно быть причиной провала уже не единожды. Но сомнений в том, что папа на условия Самарского согласится, у Саши даже не возникало.
- Пока ничего. На этот вопрос ответишь мне ты, - Самарский достал из кармана телефон, набрал какой-то номер. Когда мужчина включил громкую связь, по ту сторону раздались гудки.
- Да! - сколько Саша себя помнит, лишь однажды ей приходилось слышать подобную интонацию в голосе отца. И тот единственный раз - оставил в ее памяти неизгладимый след. Она содрогнулась.
- Добрый день, Константин Львович, - Самарский говорил все так же спокойно, улыбаясь, чем раздражал еще больше.
- Ты, сукин сын, где Алекс? - телефон не может передать всего, что вкладывает в слова человек, но и этого было достаточно, чтобы понять - Титов до одурения зол.
- Наслаждается моим гостеприимством. Правда, Александра Константиновна? - голубые глаза выжидающе уставились на нее. А в трубке - напряженное, давящее молчание.
У Саши перехватило дыхание. От нее чего-то ждут. Ждет папа, ждет Самарский. Каких-то слов. Но каких? Ей задали вопрос? Что?
- Алекс? - в трубке недоверчивый оклик отца, тон чуть менее жесткий, чем тот, которым он говорил с похитителем. - Ты слышишь меня, Алекс?