- Это запрещено? - если мужчина ответит да, то Саша собиралась попросить огласить весь список, запрещенных для нее занятий. Хотя бы для того, чтоб знать, за что же ей придется стать свидетельницей следующей вспышки гнева Ярослава Анатольевича.
- Без моего ведома - да, - он подошел совсем близко, чтоб смотреть в лицо сопернику, Саше снова пришлось запрокинуть голову.
- Дайте мне минуту, - Саша отвернулась, надеясь юркнуть в ванную, пока еще есть такая возможность, не успела, одной рукой Ярослав захлопнул только начавшую открываться дверь, другой, перекрыл возможность сбежать.
- Так что? Понравились подарки?
Вот теперь, Саше вдруг стало страшно. Он неконтролируем. Кажется, может сделать что угодно, ударить, крикнуть, придушить, что угодно. Даже спиной она чувствовала гневный взгляд, о том холод, который девушка ощутила, лишь вернувшись в комнату, Саша друг забыла - от перекрывающего пути бегства тела исходил жар.
- Да.
- Отлично, - зрачки будто сверкнули гневом. - Я надеюсь, ты его отблагодарила, за такую щедрость? Или ваши отношения еще не так серьезны?
Горячее дыхание Саша чувствовала на виске, повернуться же - боялась больше смерти. В голове билась прописная истина - смотреть в глаза, значит, принимать вызов, а сейчас, он ее пугал по-настоящему и сильно, больше, чем тогда с осколком. Тогда хоть была понятна причина, а теперь... Неужели какие-то шампуни заставили мужчину так взбеситься?
- Почему молчим? А, Саша? Наконец-то нечего сказать? Может тогда, поговорим о твоих родителях и господине Шутове? Кто снял деньги с твоего счета? Папа, мама или другой дяденька? Или может ты сделала это сама? А?
В ответ - звенящая тишина, черт, девочка, скажи хоть что-то, иначе...
- О каком счете идет речь? Я же уже говорила, что у меня нет никакого... - закончить ей не дали, резко развернули, поддели подбородок, запрокидывая голову, смотреть в эти глаза сейчас было особенно страшно, не только страшно, странно...
- А я ведь предупреждал, малышка, что твое вранье добром не кончится. Артема звать мне лень, так что уж прости, придется довольствоваться тем, что есть.
И прежде, чем Саша успела понять, что это значит, Самарский наклонился, накрывая ее губы своими.
Девушка попыталась отвернуться, но где там, напор только усилился, кожу покрыли мурашки. Не увенчались успехом попытки увернуться ни во второй, ни в третий раз, оттолкнуть руками тоже не удалось, а прекратить этот поцелуй очень хотелось. Так ее не целовали ни разу, слишком жестко, слишком запредельно страстно, он видимо и правда был очень зол, если так целует, то как бы бил...