Самарский толкнул боковую дверь в кухню ногой, уверенный, что до их возвращения, дом запирать никто не станет. Не прогадал. В кухне горел свет, за стойкой сидели Артем и Глаша.
— Слава? Я думала, вы никогда не вернетесь! — услышав звук закрывающейся двери, Глафира обернулась. — Саша? Что с ней, Слава? Саша! — женщина повысила голос.
— Тише, она спит, — Яр попытался преодолеть кухню, чтоб быстрее отправить Сашу в постель, но растерянная Глафира преградила ему дорогу.
— Что ты сделал с ней? Слава? Что с одеждой?
— На улице холодно, — он прижал Сашу сильнее, ограждая от изучающего взгляда Глаши. — Это допрос?
— Где вас черти носили? Вы уезжали все вместе, и только вы двое не вернулись! Что мне думать?
— Глаша… Прошу, давай завтра? — обойдя няню, Яр вышел в холл, поднялся по лестнице, открыл дверь комнаты.
Когда Самарский опустил спящую на постель, Саша заупрямилась:
— Не уходи.
— Я скоро приду, спи, — он собирался вернуться вниз, ему нужно было поговорить с Артемом, позвонить Кущину, решить, что делать дальше. Но не успел, вслед за ними, в комнату влетела уже откровенно злая Глаша.
— Что ты творишь, Слава!? — преднамеренно или случайно, но у женщины получилось слишком громко.
— Она спит, Глаша, — Яр подошел, попытался, прихватив Глашу за локоть, вывести из комнаты, но она увернулась.
— Опять ее чем-то накачали?
— О боже, — Самарский закрыл на секунду глаза. — Она устала, Саша просто спит. Хочешь доказательств — разбуди, спроси, не думаю, что она будет сильно рада.
— Не умничай! Что с Сашиной одеждой? — голос женщина все же поубавила.
— Она промокла, ты хочешь, чтобы она заболела?
— Ты ее ударил? — в комнате повисло молчание. — Твои мальчики треплются, как бабки у подъезда.
— Глаша… — он собрал последние силы, самообладание, чтобы не вывести ее из комнаты силой, оставив Сашу в покое. — Мы сами разберемся.
— Разберетесь… Разберешься ты. Дурак. Ты хоть представляешь, какое сокровище оказалось у тебя в руках? Как??? Скажи мне, ну как у тебя не хватает ума ее беречь?
— Глаша…
— Что Глаша? Я ведь предупреждала тебя, Ярослав. Предупреждала, что не дам ее безнаказанно обижать. Не дам. Ты больше к ней не подойдешь. И сейчас выметайся! Занимайся своими делами, а к ней не приближайся, ясно?
— Нет! — оба собеседника резко обернулись к кровати. Она таки проснулась, и разговор слышала, и за защиту была благодарна, но… — Спасибо Глафира, я правда благодарна за заботу. Но…
— Но? Саша, «но»? Я не понимаю Ярослава, но я и тебя не понимаю!!! Чего ты хочешь? Сама-то ты хоть понимаешь? — она снова крикнула, рискуя привлечь не нужное внимание извне.