Любовница

Глава 15

Саша проснулась, почувствовав чей-то пристальный взгляд, подскочила в кровати, огляделась по сторонам. Нет, никого нет. В комнате она одна, значит, снова приснилось. На протяжении последней недели ей часто снится этот взгляд, пытающийся проникнуть в душу, в сознание, что-то для себя понять, не заботясь о том, что она-то хочет все скрыть… Взгляд Яра.

Саша села, закрывая лицо руками. Когда же это все закончится? Когда она снова будет спать спокойно, вернувшись в свою комнату, в свою жизнь, к своим привычным кошмарам?

Девушка прекрасно понимала, что объяснений ей не избежать, Самарский — не тот человек, который спустит ей выходку, будь-то побег, неудачная попытка напиться или более удачная спровоцировать его на связь. И она оказалась права.

Находиться с мужчиной, который тебе совершенно чужой, но которому ты еще совсем недавно навязалась — ужасно, неудобно и унизительно. В этом Саша убедилась на собственном опыте. Бурный секс должен кончаться теплыми объятьями, нежным поцелуем, словами, заставляющими все внутри трепетать и утоленным сном. Должен.

Саша же, наверное, вечность сидела, подобрав под себя ноги, и смотрела в одну точку, пытаясь ответить на заданный им вопрос: «Что она наделала? Что она наделала?», и направленный на нее внимательный взгляд дать ответ не помогал никак.

Повернуться, посмотреть в глаза Самарскому, ей было элементарно стыдно. Она ему не врала, он просто не спрашивал… О таком не спрашивают, а если бы узнал, что станет для нее первым, что-то изменилось бы?

— Я не уйду, пока мы не поговорим, — не самую их комфортную тишину прервал Яр.

Она странная во всем, всегда поступает не так, как он от нее ожидает. Всегда удивляет, а потом прячется в раковину. Вот и сейчас, направленный куда-то за три девять земель остекленевший взгляд явно давал понять — больше всего ей хочется сейчас остаться одной, но этого он делать не намерен. Хоть раз Ярослав собирался попытаться ее понять.

— Мне надо в душ, — перехватив поудобней простынь, в которую была завернута, Саша рванула к двери. Нет, ей еле удается унять дрожь от осознания, что он просто находится рядом, а к разговорам она не готова совершенно.

Плотно закрыв дверь, девушка отбросила простынь, встала перед зеркалом. В ней не изменилось ничего. Или все же изменилось? И речь не столько об изменениях физиологических. Она ведь сделала это сознательно, сознательно предложила себя, зная, что его к ней тянет, сознательно не останавливала, хотя что-то внутри подсказывало — могла, сознательно таяла, под градом обрушившегося на нее извращенного удовольствия.