Сдаваясь, Яр согласно склонил голову.
— Ясно. Только сейчас, игры не наши.
Не обращая внимания на брошенную Самарским двузначную фразу, Глаша с новой силой взялась за взбивание белков, отдаваясь процессу целиком, благо, гнев придавал богатырскую силу и выдержку.
В полном молчании Яр с Артемом следили за тем, как Глаша колдует над тестом, как на раскаленную сковороду ложится первый блин, за ним второй и третий. Чуть успокоившись, она снова обратилась к Самарскому:
— Ты играл ночью?
Яр согласно кивнул, следя за тем, как мастерски она справляется с двумя сковородками сразу.
— Было хорошо, я слышала. Как когда-то… — она говорила коротко, обрывчато, спросила только потому, что думала вчера, что игра ей снится, слишком давно в последний раз Яр садился за инструмент.
— Если хочешь, сегодня поиграем в четыре руки… — Яр попытался улыбнуться, желая задобрить свою первую учительницу игры на фортепиано.
Ему удалось — такое серьезное лицо вдруг расплылось в ответной улыбке, помимо желания самой Глафиры.
— Нет уж, играйте в четыре руки с Сашей. Это… — она бросила многозначительный взгляд на своего несносного любимца, — у вас получается тоже неплохо… — и залилась смехом, вместе с одним из виновников ее вчерашней бессонницы.
Глава 17
Вечером, Саша не стала упираться, устраивать истерику и держаться руками и ногами, лишь бы Яр не сделал так, как хотел. Бессмысленно, да и сил на это уже нет. Если он так решил — легче сдвинуть скалу, чем переубедить, а силы ей еще понадобятся в том, чтобы оградить от его желания знать все о ее отце.
Открыла Саша глаза в тот момент, когда за Яром закрывалась дверь. Ну что ж, пока изменений она не ощутила. Смена декораций — всего лишь мелочь, не имеющая толком значения. Впервые она оказалась в его комнате, раньше, Яр считал нужным навещать ее в ее же комнате. А тут… Тут чувствуется, что помещение принадлежит ему. Мебель темная, почти черная, а вот вся обивка контрастно светлая, как и постель. Большое окно, так же как и во всем остальном доме — за декоративной, но Саша-то знала, достаточно крепкой, решеткой. Комната не обжита, во всяком случае, тут нет ни картин, ни миллиона статуэток, как по всему дому, нет фотографий, кроме одной, на тумбе, с другой стороны кровати. Саша потянулась за ней, просто из любопытства, вряд ли там она увидит что-то, способное указать их местоположение или дать еще какую-то подсказку. На фотографии изображены мужчина и женщина, им лет по тридцать, может чуть больше. Судя по качеству карточки и одежде, снимок был сделан в начале девяностых, может чуть раньше или позже, фотография цветная, а это в те времена — небывалая роскошь. Мужчина на фото обнимает женщину за талию, а она следит за ним, скосив глаза. Смешная фотография, тогда посчитали бы, что это брак, ведь все должны улыбаться в камеру, но смотря на них непредвзято, Саша подумала, что выглядят они очень мило.