Саша мысленно отвесила себе очередной подзатыльник. Дура. Она не должна ревновать. Ревновать, значит испытывать что-то еще более запретное. А этого делать нельзя. Пусть едет, пусть едет к Снеже или любой другой. Может, вернется и сам поймет, что заигрался.
В сумку полетели джинсы, джемпер, пиджак.
— Что? — кажется, смотрела она слишком пристально, чем отвлекла сосредоточенного на собственных мыслях Ярослава.
— Ты летишь не в Киев, — девушка не спрашивала, констатировала.
Мужчина остановился посреди комнаты, обернулся, хмыкнул.
— Догадливая, малышка. Не совсем в Киев.
Закономерным был бы следующий вопрос: «куда», закономерный и бессмысленный.
— Ты помнишь, что ты мне обещал? — Саша даже не знала на сколько он собирается уехать, и боялась, что о своем обещании дать возможность выйти во двор попросту забудет.
— Помню. Я приеду, и мы поговорим. Но ты же помнишь мое условие? — застегнув молнию на сумке, Яр подошел к креслу, в котором сидела Саша подобрав под себя ноги, облокотился о ручки, приближаясь на расстояние вдоха. — Ты должна любых ситуаций, даже отдаленно способных напомнить мне подозрительные, избегать.
— А поконкретней? — ее гипнотизировал взгляд голубых глаз напротив, не давая отвести свой.
— Не запирай Артема в комнате табуретом, не суй свой милый носик в кабинет без спросу, не пытайся переманить на свою сторону Глафиру, не бей ни в чем неповинную технику, хотя нет… Можешь бить, — по линии хребта прошлась волна жара: слишком многозначительно прозвучала его фраза, — веди себя так, как последние дни, и я сдержу свое обещание.
— Когда? — следя за тем, как взгляд мужчины темнеет, Саша понимала, что совсем скоро снова будет не до разговоров, и к своему стыду не имела против совершенно ничего, но хотя бы этот мизер знать хотела. — Когда ты вернешься?
— Не волнуйся, к назначенному сроку успею. Или ты хочешь сказать, что будешь скучать? — Яр усмехнулся, даже сам не веря в то, что говорит. И не зря…
Не хотела. Сказать об этом, она не хотела ни за какие деньги, но это совершенно не значило, что не будет. А должна ведь чувствовать облегчение от того, что хоть на пару дней окажется вне власти похитителя.
— Дай слово, что не передумаешь по приезду.
— Нет, — Яр чуть скривился, отпрянул.
— Самарский, ты… — она так и знала, что это всего лишь очередная удочка, на которую ее ловят. Что все эти обещания — пшик, и даже просиди она дни напролет здесь — это не залог исполнения ее желания.
— Ярослав Анатольевич, можно вас? — в дверном проеме показалось лицо Артема.
— Что-то срочное? — Самарский оттолкнулся от ручек кресла, поворачиваясь к вошедшему.