— Было — это точно, — подтвердил Лэш. — Сейчас остался всего один.
— Не понимаю…
— Там был араб. Некий Салим Абейд. Или Джемб. Тогда он был вторым.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тайсон.
— Что он мертв. Он умер удивительно внезапно в аэропорту Момбасы этим утром, поэтому наш самолет и задержали. Я думал, может вам сказали: вам же пришлось порядочно нас ждать.
— Мертв? — спросил Тайсон, его громовой рык упал почти до шепота. — Вы же не хотите сказать… Из-за чего он умер?
— Нам не сказали. Из самолета он вышел вместе с нами, а когда нас загнали обратно, не вернулся. Поднялась суматоха, вначале стюардесса нам сказала, что он заболел, потом затеяли перепроверку паспортов и виз, только что не взяли отпечатки пальцев. Похоже, они очень хотели знать, где можно найти каждого из нас в течение ближайших дней.
— Как вы полагаете, чего ради они это делали?
— Думаю, вы и сами догадались не хуже меня, — сухо бросил Лэш.
Лоррейн тревожно перевела взгляд с лица Лэша на лицо мужа, и вернулась от двери, чтобы схватить Тайсона за руку. В её высоком голосе внезапно проступило смятение.
— О чем ты догадался, Тайсон? Что он имеет в виду? Что вы оба говорите загадками?
— Ничего, — отмахнулся Тайсон. — У этого Джемба хватало политических врагов. Нам нет нужды искать бандитов под каждой проклятой постелью на острове. В любом случае, он мог умереть от сердечного приступа.
— Почти наверняка, — любезно согласился Лэш. — Как мистер Ханивуд…
— Поосторожнее, молодой человек! — взревел Тайсон. — Молодость должно быть видно, но не слышно! Все в порядке, Лорри. Ты сейчас же побежишь и позвонишь этому проклятому репортеру. И будь с ним полюбезней.
Лоррейн улыбнулась и расслабилась.
— Я всегда любезна, дорогой.
Она отвернулась от мужа и послала очаровательную улыбку Лэшу.
— Надеюсь, вы не против поселиться здесь в одиночестве, Лэш?
— Почему я должен быть против? Это очаровательно!
— Как это мило с вашей стороны! Я боялась, что вы можете почувствовать себя обиженным. Оказаться в коттедже для медового месяца, в то время как…
— Ни слова больше! — простонал Лэш. — С меня достаточно. Я понимаю вам кажется, что это уютное гнездышко словно нарочно создано для новобрачных, верно? Ну что же, это была чудная идея, и я не стану слишком переживать, его занимая — при условии, что мне разрешат остаться здесь в полном одиночестве. Вы не должны об этом беспокоиться. Вашей вины тут нет.
— Но ведь была, вот что ужасно, — голос Лоррейн звучал почти трагически. — Я чувствую, что очень виновата: Эльф мне писала, вы же знаете. Понимаете, именно я попросила Эдди — Эдуарда — присмотреть за ней, когда он будет в Лондоне. Поскольку он снова собирался сюда, я решила, что будет мило, если они познакомятся, но конечно, и представить не могла… Никак не ожидала, что из этого выйдет. Она такая непредсказуемая, мягкосердечная и безответственная, но никому не желает зла. Как милый, но испорченный ребенок, который ломает и выбрасывает игрушки.