Слепец криво ухмыльнулся, поднял голову и тряхнул четками. Кубики не застучали, но зашуршали, будто их уже скрыл полог Времени. Времени, пред которым равны все…
- Что ж, справедливо, - голос отшельника звучал также глухо и потусторонне.
И призраки прошлого заполнили утопавшую во тьме каморку.
* * *
Скоростной немецкий ExpressZug скользил по сияющим нитям рельс, направляясь от закрытого пансиона в австрийских Альпах к не менее закрытому «Золотому городу» на Адриатическом побережье Итальянского полуострова.
За окнами уютно раскинулась сказка. Как будто доброе волшебство переместило поезд на страницы старинной открытки. Или в колдовской мир удивительной игрушки, где в стеклянном шарике, заполненном водой, всегда идет снегопад – нужно только слегка встряхнуть. Железная дорога то бежала двойной колеей среди холмов, то ныряла в узкие ущелья. Деревья и кусты словно кланялись человеческой технике, приподнимая белоснежные шапки. Пушистые сугробы играли призрачным светом, который обретает чистейший снег на исходе дня, когда кажется, что каждая снежинка подсвечена изнутри искоркой теплого огня. Мягкое вечернее солнце покидало сине-белое небо, чуть тронутое серой кистью – ни в коем случае не блеклым цветом городского смога или уличной грязи, но благородным оттенком glänzendem мetall, что так популярен в этом сезоне среди индустриал-авангардистов Вены и Петербурга.
Стюард номер девятнадцать глубоко вздохнул. Нестерпимо хотелось курить. Он бросил эту привычку десять лет назад, поскольку жертвы вредных пристрастий не могли претендовать на сколь-нибудь значимое место в сложной иерархии элитной обслуги. Сильные мира сего могли предаваться любым порокам, но вокруг них все должно было оставаться стерильным и идеальным. Десять лет… ни разу за эти годы желание вновь щелкнуть зажигалкой и вдохнуть горячий дым не посещало девятнадцатого. Для этого он был слишком расчетлив и дисциплинирован. А теперь старая забытая привычка вновь вернулась, набросилась, подобно голодному зверю.
Это все нервы.
Номер девятнадцать еще раз вздохнул, с силой выдохнул, повторил еще несколько раз, насыщая кровь кислородом, изгоняя нервозность давно отработанными дыхательными упражнениями. Он запретил себе бояться, и страх втянул обратно бесплотные холодные щупальца.
Теперь все в порядке.
Стюард придирчиво оглядел себя в зеркале отсека для хранения прохладительных напитков, одернул бело-зеленую – под цвета пассажирской линии – ливрею. Скользнул взглядом по рисунку на картонной карточке «Inegrity», которую кто-то небрежно сунул за край зеркальной рамы. На маленьком прямоугольнике среди разнокалиберных шестерней мчался красный тепловоз, символизируя прогресс и развитие. Над машиной был изображен мускулистый рабочий в каске, он сжимал какой-то инструмент и с оптимизмом взирал за край карточки.