Кейт кивнула и ничего не сказала. Она все еще казалась слегка напуганной.
Оливия снова попыталась успокоить ее.
– Не переживай, дирижирую этим концертом я, и я точно знаю, что делаю. У меня долго ничего такого не было, я только начинаю вновь чувствовать себя человеком. Марк заставляет меня чувствовать себя человеком, и это кайф. Но я знаю, что делаю, и я не собираюсь терять голову. Обещаю.
– Да, конечно. – Кейт наконец ответила на объятия. – Если все под контролем. Если ты уверена.
Уверена? Конечно, она была уверена. Оливия знала, что может справиться с этим – справиться со всем. Так волнующе! Он ее хотел. У нее была Кейт, и у нее будет Марк. Оливия Самнер очень долго ждала именно этого.
Ну, вперед!
30 ноября, понедельник
Кейт
Я в какой-то степени почувствовала себя в безопасности. В этом все дело? С этого всё и началось? Безопасность отупляет. Я никогда не доверяла безопасности. И тем не менее, когда я вызвала у Оливии небольшой взрыв, я не пригляделась к нему, не изучила изнутри. Я отвлеклась. Размякла.
Мистер Самнер застрял на другом краю земли, в гонконгском офисе. Оливия весь день крутила в его честь Джона Колтрейна. Я села в такси и забрала наш заказ из «Дин и Делюка»: «Особое предложение для богатых неудачников в честь Дня благодарения», как называла его Оливия.
Мы не позволили Анке даже пальцем шевельнуть. Мы накрыли стол в столовой. Мистер Самнер прислал эффектную цветочную композицию в виде рога изобилия, которая заняла почти треть стола. Остальное пространство я уставила подсвечниками, собрав их по всему дому, и зажгла свечи. Мы вытащили и хрусталь «Уотерфорд Кристл», и посуду «Роял Краун Дерби», и столовое серебро. Переложили на блюда семь контейнеров. Там была и молодая картошка, жаренная с чесноком, салат из лесных грибов, брюссельская капуста, тушенная с беконом, пюре из сладкого картофеля, спаржа с лимоном, десерт-сюрприз и семнадцатифунтовой индейкой, начиненной устрицами, хоть сейчас на рекламное фото.
И все это для нас троих.
Это был самый нелепый и самый лучший День благодарения в моей жизни.
Но сияние быстро погасло. В понедельник я встала, понимая, что больше не могу игнорировать беспокойство. С самого дня этой дурацкой фотосессии что-то поменялось. Оливия все выходные была очень милой, но отрешенной и озабоченной больше обычного. Тучи сгущались, и я должна была вооружиться должным образом, но против чего? Против чего-то. Я чувствовала себя свидетелем несчастного случая, который еще не случился.
Стол миссис Колсон был завален материалами моих исследований, включая мой ноутбук, записную книжку и довольно скучные библиотечные книги о психическом здоровье, но я ждала чего-то более существенного, а именно, когда мне дадут «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам». Крюгер, Дрейпер и Рольф, завуч старших классов, заперлись в кабинете Гудлэйс, вероятно, обсуждая, как справится с неизбежной волной реакции на отчеты за зимний семестр – рассылка должна была состояться на следующей неделе. Наконец они закончили – уже почти пробило пять.