– Что ж, мы и не ожидали такого скорого результата, не правда ли?
Кир пожал плечами и спросил:
– Почему ты явился так рано? На несколько недель раньше срока, верно?
– На две, – уточнил гость. Он принялся постукивать пальцами по столу, внимательно осматривая комнату и, вероятно, подмечая богатство обстановки. Наконец снова обратил взгляд к собеседнику и спросил:
– Но ты напал на след?
– Да. Причем их несколько.
– Не желаешь ли рассказать об этом подробнее?
– Нет. – Кир усмехнулся. – Видишь ли, я не бегу быстрее даже тогда, когда меня преследуют гончие.
– Конечно-конечно, – закивал Драгус. – Продолжай действовать так, как считаешь нужным. Именно для этого я тебя и нанял, не так ли?
– Мы оба знаем, для чего ты меня нанял, – ровным голосом проговорил Кир.
Драгус улыбнулся, но улыбка вышла не очень-то любезной. Однако люди вели с ним дела вовсе не ради любезностей, а ради денег – огромных сумм денег, становившихся доступными благодаря всевозможным преступным сделкам.
– Не бойся, Кир. Я вовсе не требую, чтобы ты менял свою тактику. Мне известно, что ты лучше всего действуешь в одиночку, – очаровывая всех, кто попадается тебе на пути, что обычно кончается бедой для них и большой выгодой – для тебя, – добавил он, снова улыбнувшись.
Однако Кир даже не улыбнулся в ответ, и Драгус, сделав глоток вина, продолжил:
– Когда-то мы славно работали вместе, помнишь? У нас было прекрасное сообщество – Козимо и его комменда, ты в роли дудочника, судья Дарнли в качестве сторожевой башни и я в роли часового. Тебе, конечно же, действительно не следовало идти против нас, но пытаться сжечь тебя заживо… – Драгус прищелкнул языком. – Даже мне это показалось крайностью, а ведь ты знаешь, как я склонен к крайностям.
Кир и на сей раз промолчал, и Драгус добавил:
– В итоге именно твое предательство так разгневало Козимо.
– Да, теперь я это понимаю, – проворчал Кир.
– Так ли?.. Ну, ладно-ладно, – закивал Драгус. – Сейчас все это уже не имеет значения. Прошлое осталось в прошлом.
«Нет, ошибаешься…» – думал Кир, чувствуя, как закипает кровь в его жилах. Однако он сдерживался, научился сдерживаться. Когда-то он от случая к случаю испытывал мгновения неудержимой ярости – она поднималась в его груди словно гигантская стена воды, словно огромная волна, захлестывавшая все его существо и побуждавшая к немедленным безумным поступкам; в такие мгновения ему хотелось нападать, убивать, рубить, резать и крушить все вокруг. Для того чтобы удерживать такое стремление в узде, требовалась немалая воля. Однако с тех пор прошли годы, и теперь он вел себя совершенно иначе; больше не было никаких волн и никакой ярости. Он спокойно продвигался к одной-единственной цели – к мщению. Все его действия были подчинены только этой задаче. Да-да, он стал холодным, безжалостным и методичным, он терпеливо дожидался того мгновения, когда сможет обрушить на врагов свою месть.