– Она не говорила, – ответила Тимми. – Кажется, дом она сняла лишь до конца этого месяца. И, по-моему, ей там одиноко.
Но и в Нью-Йорке Веронике было нечем заняться. Пока дочери взрослели, в ее жизни хватало событий, но последние несколько лет она не знала, куда себя девать.
С недавних пор она поговаривала о том, что хочет вновь начать писать красками, но не сделала никаких шагов в этом направлении. Она была одаренной художницей-портретисткой, училась в Академии художеств в Париже, но с тех пор, как родились дочери, рисовала от случая к случаю и утверждала, что ей не хватает времени. Теперь же времени ей хватало с избытком, но перерыв в занятиях живописью оказался слишком продолжительным. Чем заполнить дни, она понятия не имела. Правда, она помногу читала, ездила в Париж, участвовала в благотворительной работе, но пока что не нашла себе дела, которое захватило бы ее целиком. После развода с Полом она встречалась с несколькими мужчинами, но серьезных отношений у нее не сложилось. С Полом она проводила достаточно времени, чтобы не страдать от одиночества и не испытывать потребности найти кого-нибудь другого. Минувшей ночью Тимми задумалась, изменится ли что-нибудь теперь, со смертью Пола, будет ли ее мать проявлять больше интереса к мужчинам. Впрочем, Вероника часто повторяла, что в свои пятьдесят два года она уже слишком стара, и Тимми не спорила с ней, поскольку даже в свои двадцать девять ощущала себя слишком старой, чтобы повторять попытки, – точнее, чересчур обескураженной и разочарованной. Тимми осточертели изменники и обманщики, но Веронику, казалось, обошло стороной ожесточение, которому поддалась ее старшая дочь. По крайней мере, пока у Тимми не было ни малейшего желания кого-то искать – в отличие от Джульетты, дверь в жизнь которой всегда была открыта для неудачников, и Джой, у которой всегда был парень, пусть даже они не жили подолгу вместе.
– Попробую вернуться пораньше, – пообещала Тимми, – к тому времени и мама приедет. Я сказала ей, что мы сходим к Фрэнку Кэмпбеллу вместе. Вот увидишь, мама все успеет продумать и распланировать еще до посадки.
Обе улыбнулись: это была чистая правда. Организованность их матери была безупречна, во всех ее делах царил полный порядок. Она превосходно справлялась с ролью матери и жены, и поэтому теперь, когда ей было нечем заняться, кроме собственной жизни, ей приходилось еще тяжелее.
Тимми поцеловала Джой и ушла. На работу она явилась на этот раз позднее, чем обычно, в восемь, и пока шла от станции метро до офиса, снова задумалась об отце. Во многих отношениях он вечно отсутствовал в их жизни, и в то же время объединял их, скреплял узы между ними. По-прежнему не верилось, что его больше нет.