– Хочешь выяснить заодно и насчет картины? – спросил он.
– Пожалуй. Может, не сразу. Не знаю, хватит ли мне времени. В Венеции есть один монастырь с огромными архивами, где занимаются установлением подлинности картин, особенно тех, насчет которых имеются сомнения. В любом случае было бы интересно побывать там. Однажды я ездила туда с мамой, после того, как она прочитала, что мой дед писал об этом монастыре в своей книге. Маму всегда завораживали подделки, и я унаследовала от нее эту черту. Если окажусь в Италии, попробую заехать и в монастырь.
– Когда вернешься?
– Не знаю. В конце августа или в сентябре. Я собираюсь вместе с девочками в шато.
– Они хотят оставить его себе? – оживился Арнольд.
– Вряд ли. Такая обуза, как шато во Франции, им ни к чему. Им и здесь хватает дел.
Оба знали, что Вероника могла бы взять ответственность за шато на себя, но она этого не хотела. Она когда-то отдала шато Полу, и эта часть наследства стала для нее древней историей.
– Я пришлю тебе фотографию до того, как ты уедешь, – снова пообещал он. – Интересно, что из этого выйдет. Сообщи мне, когда узнаешь. И про Софи с матерью тоже.
По своему обыкновению, Пол оставил за собой след из тайн и проблем, и причудливое сочетание радости и боли, поскольку, как всегда, думал лишь о себе.
Два дня спустя, когда Вероника уже заканчивала дела и укладывала вещи, Арнольд снова позвонил ей. Он получил письмо от адвоката, представляющего интересы Берти: тот выражал явное недовольство тем, как было поделено наследство его отца. Берти предлагал сестрам шанс договориться с ним, выделить ему долю шато и денежную сумму, «чтобы все уладить мирным путем». Обращался он преимущественно к Тимми, получившей самую крупную сумму. В случае, если сестры откажутся, он обещал разобраться с каждой из них отдельно, потребовать свою долю недвижимости и возбудить судебный процесс, чтобы опровергнуть завещание.
Слушая письмо, которое Арнольд зачитал ей, Вероника только вздыхала, но не удивлялась.
– Я так и знала, что он отважится на такое. Это его единственный шанс получить хоть что-нибудь от Пола и девочек, – с горечью произнесла она.
– Он досаждал бы и тебе, если бы мог, но тебе не досталось ни шато, ни денег. А картина, которую ты считаешь подделкой, его явно не интересует.
– Ну и напрасно, – сказала она Арнольду. – Если это подлинник, он стоит целое состояние.
– Цель Берти – беспроигрышный вариант и быстрые деньги. На самом деле он хочет отступных, а не суда. Потому и пытается запугать сестер, – Арнольду это было ясно, как день, и Вероника согласилась с ним. – Как думаешь, девочки дадут ему что-нибудь, лишь бы отделаться?