– Знаете, – задумчиво сказал он, – на меня однажды напали со штыком. Но француз ткнул меня только один раз. Это создание одержимо дьяволом. Я пошлю записку архиепископу. Быть может, у него есть на примере экзорцист.
Феба старалась не смеяться.
– Он одержим разве что маленькими когтями и зубами. – В качестве доказательства она подняла и показала маркизу мягкую пушистую лапку. Зверь позволил ей это, словно был чучелом, а не живым диким хищником.
– Эту зверюгу неправильно назвали. Он должен носить имя кого-то с длинными, острыми, крючковатыми когтями, дракона, например, или феникса. Нет, это минотавр. Самое подходящее. Вы должны были назвать его Минотавром.
Она засмеялась, повернула к себе милейшего покладистого любимца и чмокнула его в розовый нос. Маркиз взирал на происходящее с возрастающим недоверием. Феба поставила Харибду на пол, он немедленно прошествовал к маркизу, обвился всем своим жилистым телом, включая хвост, вокруг его ноги, и взглянул вверх чистыми, ясными глазами.
– Он пытается ввести меня в заблуждение мнимым добродушием и, когда я расслаблюсь, начнет новую внезапную атаку?
– Вы говорите, как полковник Кефевр из «Уайтса».
Маркиз растерянно моргнул.
– Откуда, черт возьми, вы знаете о полковнике?
– Слышала от Уотерберна и Данди.
Воцарилось молчание.
– Мужчины, – задумчиво протянул Джулиан.
Феба пожала плечами.
Он недолго колебался, но потом все-таки задал мучивший его вопрос. Ему было необходимо знать.
– Скажите, Феба, вы, случайно, не получали сегодня букетов из оранжерейных цветов?
Она удивленно подняла голову, и на лице отразилось искреннее неподдельное удовольствие.
– Да. Пять штук. И еще пучок полыни.
«Что из этого вы предпочли?» Джулиану очень хотелось спросить, но он удержался.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Воздух был насыщен невысказанными словами.
Как он мог ей сказать? Да сейчас она, скорее всего, ему и не поверит. Джулиан не хотел быть тем, кто откроет ей глаза на правду, и не мог сказать, что было тому причиной.
– Не бойтесь. Харибда любит, когда его гладят по спине и чешут за ушками.
– Это создание нанесло мне болезненные раны и теперь ожидает прощения?
Феба слабо улыбнулась.
– Думаю, многие создания наносят глубокие раны, а потом ожидают прощения.
Снова наступило молчание. Джулиан и Феба смотрели друг на друга. Она – спокойно, он – настороженно.
– Вы так глубокомысленны, мисс Вейл? Решили преподать мне еще один урок? С нетерпением жду, но, видите ли, я истекаю кровью, – сообщил маркиз с праведным гневом.
Феба недоуменно подняла одну бровь.