Феба внимательно всмотрелась в его лицо. Не приходилось сомневаться: он думает, что ей сказать, и один за другим отвергает возможные варианты. Может быть, размышляет, как ее убедить? В конце концов он шумно вздохнул, протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Ощущение было, словно ее погладил лапой медведь. Нежность не была его природным качеством или была, но он не позволял ей проявляться. Далеко не все и не всех он допускал в свою жизнь.
Фебе больше нравился этот мужчина, когда он был смущен, неуверен, потерян.
Джулиан тяжело опустился на кровать и уткнулся лбом в ладонь. Неудачно. Боль напомнила о шишке, и он сразу поднял голову. Феба расправляла юбки.
Тело ее еще подрагивало – сказывались последствия пережитого впервые наслаждения. В зеркале над столом она видела, что ее кожа покраснела – везде, где было видно. Врать себе не имело смысла, и она мысленно отметила, что выглядит красивой и развратной. И испытывает радость, хоть и с привкусом горечи.
– Я бы очень хотел заняться с тобой любовью, Феба.
Драйден казался несчастным и очень уязвимым – с шишкой на лбу, множеством царапин от кошачьих когтей и необычайно возбужденным.
– Знаю.
Маркиз взглянул на нее с надеждой, но, увидев выражение ее лица, мрачно усмехнулся и отвернулся к окну.
Некоторое время оба молчали.
– Мне жаль, что я оставляю тебя в таком состоянии.
Как неловко! Но таким образом она давала понять, что намерена уйти.
Джулиан невесело хохотнул.
– Поверь, мне уже доводилось оказываться в такой ситуации и раньше. Переживу. Это не смертельно. Просто… – Он замолчал. – Если бы ты только знала, что я чувствовал, когда… – Он снова замолчал. – Понимаешь, все, что сейчас произошло между нами – слабая тень того, что могло бы быть. Все было бы волшебно. У меня есть опыт, нравится тебе это или нет, и, скажу честно, я еще никогда не испытывал такого сильного желания. Никогда ни с кем я не испытывал такого… взрыва.
Желание? Это любовь, глупый ты человек, хотела она сказать, но промолчала. Она причина всего – шишки, царапин и желания.
– Знаю, – коротко сказала Феба.
– Разве тебе было плохо? Кстати, я не знал, что школьная учительница знает столь восхитительно грязные слова.
Феба улыбнулась.
– Это было необычно.
Его глаза расширились, и он расхохотался. Впрочем, его взгляд оставался серьезным.
– Похоже, ты опекаешь меня?
Она пожала плечами.
– Я знаю, что ты меня хочешь. Именно меня. – Маркиз встал и сделал шаг к ней. Он опять оказался рядом. Она могла прикоснуться к нему, почувствовать его запах. И, разумеется, мечтала снова оказаться в его объятиях. Но сдержалась. Жизнь научила Фебу быть сильной.