– Если мы не найдём твоего подводника, я тебе яйца отстрелю, – сказал Бурят и передёрнул затвор. – Говори где он.
– Если бы я знал, то уже давно слинял бы с ним отсюда, – Фёдор говорил тихо, как будто из последних сил.
Бурят направил дуло автомата между ног Самсонова:
– Считаю до трёх. Раз. Два…
– Я здесь, – крикнул Андрей.
Бурят резко повернулся, пытаясь направить свой автомат на Кравцова, но получил продолжительную очередь, безжалостно изрешетившую его сквозь армейский бронежилет. Выронив свой автомат, он упал спиной прямо на Фёдора.
– Браво, Андрюша, браво! – с лестницы сошёл Чащин, держа перед собой автомат и целясь в Кравцова, – ты где пропадал?
Андрей вскинул автомат перед собой и взял на прицел Чащина, который медленно двигался в его сторону.
– Только давай без глупостей. Я стреляю быстрее и точнее, – Чащин смотрел на Андрея как удав на кролика.
– Всё закончилось, ты проиграл. Лучше сдайся, – Андрей стал отходить назад вглубь комнаты. Ему совершенно не было страшно, как ещё несколько минут назад, когда он лежал под лестницей. Сердце выдавало более двухсот ударов в минуту, и уровень адреналина был запредельный. Он не думал о смерти. Он вообще ни о чём не думал. Вся его жизнь, все его чувства сосредоточились в фаланге пальца на спусковом крючке.
– Не могу, – Чащин продолжал маленькими шажками идти вперёд. На его лице замерла странная улыбка, больше напоминающая гримасу.
– Почему?
– Из принципа.
– Это не принцип. Это безумие. Ты готов ради этого умереть?
– Умирать я не собираюсь. И ты мне в этом поможешь, – Чащин дошёл уже до Самсонова, лежащего под придавившим его Бурятом, и ногой отодвинул подальше в сторону лежащий рядом на полу автомат. Затем, медленно встав на одно колено, вытащил из под ремня Бурята пистолет и отбросил его к стене.
В это мгновение можно было стрелять, Чащин держал автомат одной рукой и скорее всего, промахнулся бы, если б начал стрелять в ответ. Но Андрей, словно заворожённый, смотрел на него и чего-то ждал.
– Ты явно им ещё нужен, – продолжал Чащин, – правда, не понимаю для чего. Не в правилах Макарыча свидетелей оставлять. Может объяснишь?
Андрей уперся спиной в стену. Дальше отступать было не куда. Чащин сделал ещё шаг и тоже остановился.
– Ну чего молчишь? Сейчас то уже можно всё рассказать. Облегчи душу.
В наступившей тишине было хорошо слышно, как тяжело и с хрипом дышит Самсонов.
– Имей ввиду. Твой товарищ долго не протянет. И если до сих пор сюда кавалерия не заявилась, значит, никого уже и не будет. Так что мы с тобой один на один остаёмся. Зачем нам секреты друг от друга?