Блокнот так и лежал в гостиной на журнальном столике, там, где Павел его оставил. Будто ждал. Время на самом деле уходит, и ей нужно справиться. Не ради себя – ради Дащи. И если эта писанина хоть что-то изменит, она готова рискнуть. Как когда-то.
Наша семья была обычной. Банальное такое, сухое слово – среднестатической, но точнее сказать невозможно. Все, как в большинстве таких же семей: переполненные заботами будни, праздники, к которым начинали готовиться задолго, чтобы потом пережить в одно мгновенье. И не сказать вроде, что постоянно ощущали нехватку средств, но всякий раз, прося родителей о новой игрушке, я выслушивала длинную умную лекцию о том, как тяжело жить на свете и как трудно достается заработок. Старалась понять, и чаще всего это выходило: я видела, сколько времени проводит на работе отец, чтобы принести в дом продукты на ужин, как напрягается мама, торгуясь с продавцами на рынке за каждую лишнюю копейку.
Другую жизнь я знала лишь по книгам, которые читала запоем. Тонула в историях о фантастической любви, мечтала, что все описанное случится со мной, что в собственной семье вечерами наспех прикрытые двери будут скрывать жаркий, взволнованный шепот, а не плохо сдерживаемую ругань из-за очередной разбитой чашки.
Мама посмеивалась: наивная вера в то, что где-то есть человек, предназначенный именно для меня, казалась ей нелепой. Она часто повторяла: так бывает только в сказках, красивых лишь на бумаге, а реальная жизнь совсем иная. Надо ценить то, что есть, не мечтая о несбыточном. Удовлетворяться малым, той самой синицей, которая сама просится в руки и не слишком-то торопится улететь. Мои почерпнутые из книг аксиомы вряд ли могли соперничать с этим жизненным опытом. Оставалось лишь смотреть, скрывая непонимание и тоску, как старательно она пытается оттереть след от чужой помады на вороте отцовской рубашки, как улыбается мужу одними губами, отводя в сторону глаза.
В другую судьбу мама не верила, а я не хотела даже думать о том, что и меня ждет подобное. Выискивала в глади зеркала что-то необычное, пытаясь рассмотреть в собственных чертах хотя бы намек на то, где найти вожделенное счастье. Но в моей внешности не было ничего особенного. Глаза как глаза, нос, губы, вроде бы красивые волосы… Все слишком обыкновенно, а в комплексе с не самой модной и не новой одеждой картинка была так себе. Как раз для той же реальности, в которой жила моя мать и которую прочили для меня.
Но мои глаза и сердце всегда любили спорить. Пусть я ничем не отличаюсь от сотен других девчонок, но вдруг однажды все переменится и птица счастья перестанет быть наивной выдумкой? Особенно, если ей указать дорогу? И я училась, так старательно, как только могла, предпочитая скучные учебники прогулкам с друзьями. В то время как мои одноклассницы изучали заманчивую любовную науку, я пыталась связать в сознании иностранные слова, учась даже думать на других языках. Была более чем прилежной ученицей, понимая, что это – единственный путь в тот мир, который меня привлекал. Нет, не к деньгам, хотя и они не были бы лишними, – к жизни, в которой можно уважать себя, не унижаясь перед окружающими, достойно реализовывать собственные силы, уставать не от тяжелых сумок, которые некому помочь донести, а от работы, приносящей удовлетворение. И ни о чем не жалеть.