Отец долго ни о чем не догадывался, будучи уверенным, что я не посмею ослушаться, а когда понял, что натворила его дочка...
Анжела задумчиво рассмеялась, погружаясь в воспоминания о давно минувшем, но, глядя на нее, Саша не заметила ни тени сожаления. Женщина с искореженной судьбой не должна была вспоминать о своем палаче с улыбкой, будто радуясь тому, что их некогда связывало с Филиппом, но все выглядело именно так.
– Бороться с отцом, заручившись поддержкой Филиппа, оказалось намного проще. Я поклялась, что убегу из дома, брошу учиться, если он станет препятствовать нашим отношениям. Невероятно, но это подействовало. Я лишь спустя годы поняла, как сильно папа желал мне счастья. Да, он ошибся в определениях, выбрав совсем не тот путь, по которому я желала двигаться, но любовь ни стала от этого меньше. Ни его ко мне, ни моя к нему, вот только исправлять что-то было уже поздно.
Теперь рассказ давался Анжеле с трудом, но слушать его Саше было ничуть не легче. Воспоминания ожили для обеих, и хотя брошенная женщина вряд ли могла стать для некогда юной влюбленной девочки серьезной соперницей, теперь это воспринималось именно так. Все сомнения вернулись с большей силой. «Если бы он любил меня... Разве мог любить, сравнивая с ней?».
– С чего ты решила, что Филипп использовал тебя? – Анжела нахмурилась. – Считаешь себя таким ценным призом? Он влюбился, хотя мне казалось, что это чувство над ним не властно. Но ведь ты была другой, наверное, этим и привлекла его...
Если это заявление предназначалось для утешения, то своей функции оно не выполнило: стало только больнее.
– Отец не мог не признать, что обрел в лице Филиппа незаменимого помощника. Он схватывал все на лету, учился с какой-то маниакальной страстью, за короткое время освоив все то, что другие постигали годами. Деловая хватка была у него в крови, а я влюблялась все сильнее, видя, как на моих глазах мальчик превращается в мужчину. Между нами была договоренность, которую безумно хотелось нарушить. Мне было мало заботы и участия, мало его физического присутствия рядом, я хотела владеть не только телом, но и сердцем.
Саша отвернулась к окну, рассматривая огромные сосны, плотной стеной окружавшие дом. Эта почти нетронутая человеком природа была такой красивой. В высоченных кронах играли солнечные лучи, а свежий, хвойный аромат, казалось, проникал в комнату даже сквозь стены. Густой, насыщенный покой окружающего мира слишком сильно контрастировал с ее собственным состоянием, растерянностью и опустошением. Пальцы теребили ручку от сумки, в нелепой попытке отвлечься. Зачем она все это выслушивает?