Тот лишь молча кивнул, не утомляя себя ненужными разговорами с обслуживающим персоналом. По его внешнему виду можно сразу сказать - мужчина привык не подчиняться, а приказывать. На волевом лице не дрогнул не один мускул. Взгляд не выражал ничего, кроме ленивой скуки.
В дневной час посетителей в основном зале посетителей мало: за барной стойкой двое мужчин, поглощающих спиртное, да еще несколько парней у сцены. Ребяткам явно недавно стукнуло восемнадцать, и они пошли в отрыв.
Музыка неспешно заполняла собой пространство, нагнетала атмосферу чистейшего вожделения, переходящего в стадию раскаленного добела металла, когда инстинкты берут верх над разумом. Мужчина саркастически усмехнулся. Никогда не понимал, какое удовольствие сокрыто в бесконтактном сексе, когда смотреть можно, а трогать - нет.
Девушка на сцене извивалась, медленно сбрасывала остатки прозрачных лоскутов, подразумевающих под собой нижнее белье. Совершив акробатический трюк на шесте, полностью обнаженная красотка застыла на мгновение на импровизированном постаменте, встретилась взглядом с одним из зрителей, протягивающих ей помятую банкноту евро. Гибкой кошкой нагнулась, изловчилась и забрала деньги, одарив на прощание клиента особенным взглядом, предполагающим еще один виток болезненного наслаждения от созерцания ее прелестей в кабинке для приватных танцев.
- Алекс, - обратилась к мужчине, мимолетно рассматривающему зрителей и сцену, блондинка в коротком черном платье с вырезом, обнажающим практически всю стройную спину. Она прильнула к нему в порыве, но тут же отошла, чтобы не привлекать к ним ненужное внимание со стороны, как клиентов, так и сотрудников заведения.
- Марина, ты выглядишь потрясающе, - он коснулся тыльной стороной ладони бледной щеки, убрал за ухо локон цвета спелой пшеницы, но без рыжеватого оттенка карамели, которого так не хватало в ее образе.
- Давно тебя не видно. Зашел бы просто так к старой знакомой. Так нет, ты по делу, как всегда, - в серых глазах невозможно прочесть эмоций обладательницы.
- Извини. Слишком много всего навалилось, - произнес Алекс дежурное оправдание, стараясь не обижать холодностью девушку, которая смогла стать небольшой слабостью в его железной броне.
Марина напоминала ему любимую и потерянную навсегда девочку из разноцветных снов, воровато прокрадывающихся по ночам, сдавливающих сердце тисками сожаления. Те же большие глаза на миловидном, овальном лице. Сияющая искренняя улыбка, золотистые волосы. Она никогда не задавала лишних вопросов, всегда ждала, когда же он сможет вновь прийти, не требовала откровений... Не смогла стать единственной, вытеснить тревожащие воспоминания, да Алекс к этому и не стремился.