Тут Гарри стало так паршиво, что он все-таки начал чинить кресло. И бросил, так и не собрав толком ни кусочка. Скорпиус чертовски неправильно все понял, и нужно было как можно скорее вдолбить в его чересчур умную глупую голову, что нормальные люди не думают о том, нормально ли то, что они делают. Они просто делают это — трахаются, ругаются, целуются и разговаривают. И даже делают глупости.
Он аппарировал, представив себе уютный магический дом на берегу озера. А стол завтра с математической точностью починит Скорпиус.
Очутившись в пустой гостиной, Гарри с удивлением обнаружил, что без труда преодолел охранные чары, даже не поранившись. И это было очень странно, что чужая магия, достаточно мощная и сложная, вот так легко впустила его, не причинив никакого вреда. Аппарируя из кабинета, Гарри уже приготовился продираться через путаные узлы магических сетей, обходить ловушки и наверняка нарваться на парочку заковыристых препятствий, но он ошибся — малфоевская магия услужливо расступилась перед ним, будто зазывая в гости.
Решив, что поразмыслит на этим позже, Гарри, не задумываясь шагнул к ведущей на чердак лестнице, преодолевая одну пружинистую ступеньку за другой. Что-то подсказывало, что Скорпиуса он непременно найдет в совятнике.
Чутье не обмануло и на этот раз. Так есть, Малфой оказался на чердаке, окруженный верными птицами. Он стоял около дупла с малышами, спиной к двери, и, видимо, погруженный в свои мысли, и не заметил присутствие незваного гостя. Зато заметили Сола и Йока, что сидели неподалеку на ветках и с нескрываемым беспокойством наблюдали за хозяином. Озадаченно глянув на Гарри, совы громко ухнули и захлопали крыльями.
— Скорпиус... — позвал его Гарри. Получилось очень тихо, потому что на сей раз командный голос главному аврору изменил.
Сначала показалось, что Малфой все-таки знал о его присутствии, потому что он не вздрогнул, не повернулся и никак не отреагировал, но потом Сола озабоченно ухнул, привлекая внимание хозяина, и Скорпиус обернулся. Скользнул по Гарри равнодушным взглядом, посмотрел на Солу, и вдруг резко повернул голову, прикипая взглядом к Гарри.
— В мантии! — сказал ошарашенно. — Значит, не воспоминание.
— Нет, — покачал головой Гарри, — живой, настоящий и настолько наглый, что явился без приглашения, — выдавил улыбку и облокотился о наличник, не в силах сделать и шага — казалось, ноги налились свинцом и приросли к полу.
Опешив поначалу от такого приветствия, он, поднапрягшись, примерно понял реакцию Скорпиуса: видимо, тот перебирал воспоминания о последних днях, и он, Гарри, вполне органично вписался в калейдоскоп реальных до самых мельчайших нюансов воспоминаний.