Выгребаю из кармана восемь долларов и двадцать один цент и кладу их на стойку.
Этого едва хватает на оплату завтрака и постыдно скромные чаевые.
Делаю последний глоток кофе.
Опускаю пальцы в накладной карман клетчатой фланелевой рубашки и достаю сигару и зажигалку.
Оглядываюсь.
Посетителей заметно прибавилось.
Два копа, сидевшие в кабинке, когда я пришел, ушли, но в дальнем уголке появился третий.
Дрожащими пальцами я разрываю упаковку. Как и следует из названия, сигара попахивает сладким.
Высечь огонек получается только с третьей попытки.
Я подношу пламя к кончику сигары, втягиваю полный рот дыма и выпускаю струю в спину повара, ворочающего оладьи на решетке гриля.
Секунд десять никто ничего не замечает. Потом сидящая рядом пожилая женщина в обсыпанном кошачьей шерстью пальто поворачивается и говорит:
– Здесь это делать нельзя.
И я отвечаю ей так, как мне и в голову не пришло бы ответить:
– Но ведь лучше сигары после еды ничего и быть не может!
Старушка смотрит на меня через зеркальные стекла очков. Смотрит как на сумасшедшего.
Официантка, подошедшая с дымящимся кофейником, выглядит огорченной. Качая головой, она произносит укоризненно-материнским тоном:
– Знаете, здесь не курят.
– Но это так приятно! – возражаю я.
– Мне позвать менеджера?
Я затягиваюсь.
Выдыхаю.
Повар – широкий, мускулистый парень с исписанными чернилами руками – оборачивается и устремляет на меня сердитый взгляд.
– Отлично придумано, – говорю я официантке. – Сходите за менеджером, потому что я эту штуку тушить не стану.
Официантка уходит.
– Какой грубиян! – бормочет моя соседка, завтрак которой безнадежно испорчен. Она бросает вилку, слезает со стула и направляется к выходу.
Все больше посетителей поглядывают в мою сторону, но я продолжаю курить, пока из помещения в глубине зала не выходит здоровяк в сопровождении официантки. На нем черные джинсы и белая хлопчатобумажная рубашка с пятнами от пота по бокам. На шее болтается однотонный галстук с ослабленным узлом. Судя по растрепанному виду, парень трудился всю ночь.
– Я – Ник, дежурный менеджер, – говорит он, остановившись у меня за спиной. – Курить в заведении не разрешается. Вы нарушаете права других клиентов.
Я поворачиваюсь и смотрю на него. Парень устал, злится, и я чувствую себя паршиво, потому что забот ему хватает и без меня, но остановиться уже не могу.
Оглядываюсь. Все смотрят только на меня. На гриле подгорают оладьи.
– Кому-нибудь мешает моя сигара? – спрашиваю я громко.
Большинству мешает.
Кто-то обзывает меня придурком.
В дальнем углу намечается какое-то движение.