– И тем не менее мы сегодня здесь. Мы не женаты. У нас нет детей. Ты только что пришел с открытия инсталляции, которая должна принести мне славу. Ты сам отмечен какой-то наградой. Я не знаю, что творится у тебя в голове. Может быть, у тебя конкурирующие воспоминания, но я знаю, что реально, а что нет.
Над чашкой поднимается дымок.
– Думаешь, я сумасшедший?
– Понятия не имею, но ты определенно нездоров.
Дэниела смотрит на меня со свойственным ей состраданием.
Словно талисман, я трогаю ниточку на безымянном пальце.
– Послушай, может быть, ты веришь тому, что я говорю, может быть, не веришь, но ты должна знать, что я в это верю. Я бы никогда не стал тебе лгать.
Этот момент – самый сюрреалистический с тех пор, как я пришел в себя в лаборатории. Я сижу в гостевой комнате в квартире женщины, которая является моей женой, но не признает этого; мы говорим о сыне, которого у нас, похоже, нет, и о жизни, которая не наша.
* * *
Я просыпаюсь посреди ночи. Сердце колотится, как сумасшедшее, тьма кружится, и во рту пересохло до тошноты.
Целую жуткую, пугающую минуту я не могу сообразить, где нахожусь.
Дело не в выпивке и не в «травке».
Дело в каком-то более глубоком уровне дезориентации.
Заворачиваюсь в одеяло, но меня все равно трясет. Боль распространяется по всему телу и нарастает с каждой секундой. Дрожат ноги, раскалывается голова.
* * *
Когда я открываю глаза в следующий раз, комнату уже заливает солнечный свет. Дэниела стоит у кровати и смотрит на меня с нескрываемым беспокойством.
– Ты горишь, Джейсон. Я отвезу тебя в больницу.
– Все хорошо.
– По тебе не скажешь. – Любимая кладет мне на лоб холодное полотенце. – Ну как, лучше?
– Лучше, но, пожалуйста, не беспокойся. Я возьму такси и вернусь в отель.
– Только попробуй!
* * *
После полудня лихорадка спадает.
Дэниела готовит простенький куриный супчик с лапшой, и я съедаю его в постели. Она сидит в кресле в уголке, и в ее глазах та самая, хорошо знакомая мне отстраненность.
Она что-то обдумывает и даже не замечает, что я смотрю на нее. Я бы и не смотрел, но не могу оторваться. Да, это моя Дэниела, но…
Волосы у нее короче.
Она в лучшей форме.
Пользуется косметикой.
В этой одежде – джинсах и облегающей футболке – тридцать девять ей никак не дашь.
– Я счастлива? – спрашивает она.
– В каком смысле?
– В той нашей жизни, о которой ты говоришь… я счастлива?
– Ты же вроде бы не хотела об этом говорить.
– Всю ночь не спала. Только об этом и думала.
– По-моему, ты счастлива.
– Хотя и не занимаюсь искусством?
– Вот этого тебе определенно не хватает. Ты встречаешься с друзьями, с теми, кто добился успеха, и я знаю, что ты радуешься за них, но вижу, что тебя это задевает. Как задевает и меня. У нас с тобой это что-то вроде связующего агента.