– Хочешь сказать, мы оба – лузеры?
– Мы не лузеры.
– А мы счастливы? Я имею в виду, вместе.
Я отставляю в сторону чашку с супом.
– Да. Как и в каждом браке, бывают трудные моменты, но у нас есть сын и дом. Мы – семья. И ты – мой лучший друг.
Дэниела смотрит мне в глаза и хитровато улыбается.
– Как у нас по части секса?
Я только смеюсь.
– О, господи, я, что, и вправду вогнала тебя в краску?
– Да уж.
– Но на мой вопрос ты так и не ответил.
– Не ответил.
– Что так? Есть проблемы?
Она со мной флиртует!
– Нет, все прекрасно. Ты просто меня смущаешь.
Дэниела поднимается и идет к кровати. Садится на краешек матраса и смотрит на меня своими большими, глубокими глазами.
– О чем думаешь? – спрашиваю я.
Она качает головой:
– Если ты не спятил и не несешь чушь, то наш разговор – самое странное событие в человеческой истории.
Я сижу в постели. За окном, над Чикаго, тает день.
Буря, принесшая прошлым вечером дождь, умчалась, и небо чистое и ясное. Деревья покраснели и пожелтели, и воздух, по мере того как день близится к вечеру, заряжается особенной энергией и светится золотом, что вызывает у меня ощущение утраты.
Как у Роберта Фроста – «золото, что сохранить нельзя».
В кухне звякают кастрюли и сковородки, открываются и закрываются шкафчики, и запах жарящегося мяса, проплыв по коридору, проникает в гостевую комнату. Я принюхиваюсь – что-то подозрительно знакомое.
Вылезаю из постели – впервые за весь день на ногах держусь вполне уверенно – и направляюсь в кухню.
Играет Бах. На столе – открытая бутылка красного вина. Дэниела режет лук на столешнице. На ней фартук и очки для плавания.
– Пахнет восхитительно, – говорю я.
– Поработать не хочешь?
Я подхожу к электрической плите и поднимаю крышку с глубокой кастрюли.
Поднявшийся с паром аромат уносит меня домой.
– Как себя чувствуешь? – спрашивает Дэниела.
– Будто заново родился.
– То есть лучше?
– Намного.
Традиционное испанское блюдо – рагу с фасолью, всевозможными бобовыми и мясом. Чоризо, панчетта, кровяная колбаса…
Дэниела готовит это рагу раз или два в год, обычно на мой день рождения или в свободный зимний вечерок, когда за окном порхает снег и мы не прочь выпить вина, после чего, не глядя на часы, заняться вместе готовкой.
Я помешиваю в кастрюле и кладу крышку на место.
– Это фасолевое рагу, – объясняет Дэниела, – из…
– Из рецептов твоей матери, – срывается у меня с языка, прежде чем я успеваю остановиться. – А если точнее, твоей бабушки.
Она останавливается.
Оборачивается.
– Давай помогу, – говорю я.
– Что еще ты обо мне знаешь?
– Послушай, согласно моей версии, мы вместе пятнадцать лет. Так что я знаю почти все.